Он следил, как гаснут на небе бледные краски заката, и все его творения неторопливой чередой проходили перед его глазами, все, вплоть до огромного, только что завершенного полотна. Этот последний, как бы заключительный взлет его духа, этот странный плод болезни и вдохновения принес ему удивительное ощущение восторга и отрешенности, торжества над жизнью и смертью, приобщения к вечности. Болезнь подтачивала его силы, но таинственный родник питал его дух, обновляя его, возрождая к жизни. И все же Стефен знал, что он обречен. Источник жизненных сил, скрытых в нем, иссяк, безграничная усталость сковывала тело. «Сегодня же вечером поговорю с Дженни, — думал он. — Пора возвращаться домой. На этой неделе надо перебраться к себе на Кейбл-стрит…» Затем родилась новая мысль: «Рафаэль умер тридцати семи лет… Я не имею права жаловаться».
По телу его пробежала дрожь, он поежился и поднялся на ноги. Уже почти совсем стемнело, и он побрел домой. Быстрые, энергичные шаги раздались у него за спиной, и чей-то бодрый голос окликнул его. Стефен оглянулся и увидел невысокую, подвижную фигуру Эрни, который спешил за ним. В темном костюме и котелке, с зонтиком под мышкой юноша выглядел очень деловито.
— Стойте! Я так и знал, что разыщу вас здесь. — Эрни замедлил шаг, тактично стараясь попасть в ногу со Стефеном. — Ну, как дела?
— Отлично, Эрни. А ты домой? Из конторы?
— Нет, я уже был дома и напился чаю. Иду на вечерние курсы. А тетя Флорри попросила меня разыскать вас и проводить домой.
«Господи помилуй, — уныло подумал Стефен, — неужели я стал такой развалиной, что они посылают мне провожатых?» И в эту минуту его спутник, исполненный самых благих намерений, подхватил его под руку, чтобы помочь ему спуститься по ступенькам с набережной. Однако он тут же рассеял подозрения Стефена, воскликнув:
— К вам ведь не так уж часто заглядывают гости. И дома у вас нипочем не хотят, чтобы вы его упустили.
— Кого это? Что за гости?
— А бог его знает. Какая-то важная шишка с виду. Приехал в роскошном автомобиле.
Стефен озабоченно нахмурил брови. Что бы это могло означать? Неужто отец или Хьюберт решили его проведать? Нет, быть того не может. Какой-нибудь посыльный от сердобольной Клэр? Еще одна неуместная попытка оказать ему помощь из жалости? Это предположение испугало его.
— Может, это какой-нибудь знаменитый врач приехал полечить вас, — с наигранной беззаботностью размышлял Эрни вслух. — Какой-нибудь крупный специалист. Черт побери, может, он в два счета поставит вас на ноги. У вас ведь такие важные родственники, кто-нибудь из них вполне мог пригласить его. Вот было бы здорово! Если вы совсем поправитесь, мы с вами летом опять будем искать на пляже моллюсков, как раньше бывало.