Направляясь к выходу, он приостановился у прилавка красного дерева и купил внуку фунтовую коробку бело-розовой пастилы. «Полезная штука, — подумал он, принимая аккуратно запакованную коробку. — Мальчику от этого вреда не будет».
До вокзала было недалеко. А там, приехав загодя, уже ждала их, стоя под часами, мать Стефена, все такая же моложавая и, как всегда, аккуратная, скромная, в черном саржевом костюме — такую и не приметишь в толпе. Но мальчик сразу увидел мать и бросился к ней. Она нагнулась, крепко прижала его к себе.
Стоя несколько поодаль, настоятель деликатно отвел взгляд. И все же он не мог не заметить, что это была очень нежная встреча. Вот она, вдова его сына… она и в самом деле очень достойная, славная женщина… Живет теперь вдвоем с золовкой в маленьком домике в Клифтонвилле — бесспорно, лучшей части Маргета. Продажа картин Стефена приносит ей постоянный и даже все возрастающий доход. Настоятель почувствовал, что траур, который эта женщина все еще продолжает носить, — дань настоящему горю… Как видно, она любила его сына сильнее, да, куда сильнее, чем можно было предположить. Вот она вместе с мальчиком направляется к нему.
— Я надеюсь, Стиви вел себя хорошо?
— Очень хорошо. — Это уменьшительное «Стиви» несколько покоробило старика. — Мы очень мило провели время.
— Спасибо вам, что вы доставили такое удовольствие мальчику.
— И вам спасибо, что вы отпустили его со мной.
Они дружелюбно побеседовали еще немного. Затем наступило молчание. Дженни выразительно поглядела на сынишку.
— Большое вам спасибо, сэр, я так хорошо провел время.
Мать и сын по очереди распрощались со стариком и ушли, взявшись за руки, а он все смотрел им вслед, смотрел, пока они совсем не скрылись из виду. Он вздохнул. Вокзальные часы висели у него над головой, но он достал свои. Его поезд отходил через пятнадцать минут. Каролина, вероятно, отправилась в Халборо на рынок и будет поджидать его на станции, чтобы поехать вместе домой на автобусе. Теперь, после смерти Джулии, которая скончалась два года назад, Каролина уже не так обуреваема тревогами, как прежде. Она очень мило обставила их маленький домик, и настоятель даже как будто полюбил это новое жилище — во всяком случае, ему в нем уютно. Это, в сущности, крохотный коттедж, но там и зимой тепло и славно. Да, она добрая душа, Кэрри. А в тот день, когда Клэр подарила ей щенка кокер-спаниеля, она совсем развеселилась и казалась почти счастливой. Ах Клэр, Клэр… Вот если бы… Нет, какой смысл воскрешать прошлое и сокрушаться по поводу всех этих «если бы…» Приостановившись у книжного киоска, настоятель пробежал глазами корешки. Что за книги теперь издают! Ну просто читать нечего — вздор всякий, бульварный хлам! В конце концов он взял «Корнхилл мэгезин». Быть может, найдется что-нибудь для воскресной проповеди. Из сочинений епископа Дентона он извлек уже все, что мог. Пожалуй, он даже слишком часто прибегал к мудрости старика: в последние годы темы для воскресных проповедей начали иссякать, теперь они уже не приходили в голову так быстро и легко, как когда-то.