Попутанный мужик забился на простыни, как рыба карась на берегу. Его хайло затыкал кляп, еле процеживающий жалобное мычание.
— Лежать, — зло прошипел молдаванин и врезал терпиле здоровой рукой промеж лопаток.
— Ну?! — Сергей показывал, что теряет терпение.
— Он в карты просрал, — за компанию взялся отвечать Боксер. Он пытался гнать уверенно и невозмутимо. Пытался, но получалось иначе.
— На что играли?
— На просто так.
Известная подловка. Какому-нибудь лоху, баланды не хлебавшему, предлагают сыграть в карты. Как правило, тот отказывается. «Да на просто так сдуемся», — говорят ему. «На просто так» лох соглашается. И проигрывает. После чего ему сообщают, что он на кон поставил самого себя. «Помнишь на что резались? На простока. Ты и есть — простак, мы-то не простаки. Ты теперь наш».
— А у меня разрешения не надо спрашивать? Значит, решили опустить без позволения смотрящего камеры?
Шрам не жалел мужика. Прежде разберись, куда ты попал, как тут живут, кто вокруг тебя, какой устав в этом монастыре, а потом уж ввязывайся в сомнительные развлекухи. Но эти блатнящиеся фраера кинули вызов ему, Шраму. Не пожелали считаться с ним, не признали за главного в хате. Вот с чем придется разбираться, а не с проигравшимся мужиком.
— Это ты смотрящий?! — не выдержал наконец молдованин. Наконец — потому что примечал Сергей, как тот закипает, как приходит в движение всем телом. — Кто назначил?
Можно и не отвечать, но Сергей ответил. Не молдованину, а тем, кто слушал разговор.
— Закон. Потому как кроме меня воров тут нет. Шелупонь одна выдрючивающаяся. Вроде тебя.
— А ты платил за это право?! — напряг в голосе молдованина, приближающийся к поросячьему визгу, будил людей в хате. — А я платил.
— Чем? — проявил Сергей совершенно искренний интерес.
— Монетой! Заработанной монетой, — человечек с кликухой Гайдук даже начал заикаться от еле сдерживаемой ненависти. — Это тебе не зона, ты вначале в порядки въедь. Или меняй хату и там заправляй. Ты не на зоне! Усвой! — человечек с погонялом Гайдук вытер потеющую ладонь здоровой руки о штаны. И предложил, видимо, вспомнив в сей пиковый момент о сломанном пальце. — Давай, ты сперва разберись тут во всем, а потом договорим.
— Короче, молдованин, — Сергею были все услышанные слова фиолетовы. — Базар закончен. Засыхай и забирайся на свое место. Или будешь с Губой парашу облизывать.
Молдованин дошел. В нем не выдержала пробка, и, как гной из лопнувшего чирея, зачвыркали тухлые кваки:
— Сука долбаная! Ты — никто! Козел! Ты здесь подохнешь, загасим! — дрожали его цапки и дергалась харя. — Люди! Он вас на понт берет, этот мудак! Рви его!