— Борисыч, а ведь еще бунтуют? — генерал отхлебнул из пластикового стаканчика горячий чай.
Что им толкают туфту, понимали и генерал, и чиновник из Смольного. Но оба не спешили с возмущением и изобличением лжи.
— Прекратят, — твердо сказал Шрам.
— Это так называемый смотрящий? — спросил у отсутствующего мыслью Холмогорова генерал.
— Типа того, — ответил за него Сергей.
Эх, каким наивным пацаном он был год назад, когда вступил в новую для себя авторитетную жизнь. За это время и когти задубели, и шерсть на загривке поседела, и наелся-набухался он шампанского с осетриной по горло. И душу свою Серега истерзал, как жвачку, а ведь душа — не казенная. А ведь и дальше ждет его дальняя дорога, с которой уже не спрыгнуть. И по всему пути он будет терять верных корефанов — одни погибнут, другие ссучатся, третьи за бабки душиться начнут — пока и сам где-то не потеряется.
— Ну, ну, — генерал вновь поднес к губам стаканчик с чаем.
— Таким образом, — начальник СИЗО ни на кого не смотрел, на изнанку «рафика» он смотрел, — мы столкнулись с последствиями неумелой кадровой политики, когда на ответственную должность был назначен человек, никогда до этого работой с особым контингентом не занимавшийся, — а гадал на самом деле сейчас Игорь Борисович вот о чем. Наверное, карма была такая у зама. Возможно, пошептала какая-то чеченская ведьма и сожгла клочок шерсти над изголовьем кровати, где зам переночевал. И нашла заговоренная пуля Родионова. Не в Чечне, так здесь нашла. Надо будет изъять из мусорного ведрышка брошюрку про сглаз. Кажись, пригодится еще.
— Родионов — человек Черкизова. Был, — напомнил о себе чиновник, человек с незапоминающимся лицом.
Холмогоров вздохнул, крякнул в кулак, провел ладонями по коленям.
— Иваныч, можно тебя на пару слов?
Генерал поставил стаканчик на откидной столик. Поглядел на Шрама, на Холмогорова.
— Ну, пойдем. А… — еще один брошенный на Сергея взгляд. — Ну, ладно…
Они выбрались из машины, хорошо знакомые, оба одного возраста.
В «рафике» остались двое.
— Бунта не было. Спецназ прибыл по учебной тревоге. Частный случай. Последствие самоуправства полковника Родионова. Это — скелет вашего доклада. Триста зеленью. Деньги — сейчас. Согласны?
Шрам видел человека, понимал, как с тем надо говорить.
— А генерал? — прищурился чиновник.
— Уже улажено. Ваши отчеты совпадут.
— А, простите, зачем вам эта морока?
— Вы же слышали, что я — смотрящий. То есть отвечающий по крытке за все, отвечающий и деньгами. Согласны?
— Видите ли, замять, прикрыть происшествие такого…
— Четыреста, — перебил Шрам. — Вы должны понимать, что это верхний предел.