Вы обнялись. Потом Лягаш — теперь уже один — прошел еще немного во весь рост, а после пал на все четыре — и не спеша, размеренной рысцой пустился по дороге, и вскоре пропал во темноте…
И с той поры нет-нет да словно невзначай ты подходил к тому чужому дому. Сейчас в нем, говорят, живет семья плетенщика; они корзины делают, лукошки. А твоя бабка, та была… так они говорят… была ведьмой. И ты, они в этом уверены, пошел в ее породу. И потому — конечно только за глаза они именуют тебя «Ведьмино отродье». Можно, конечно, гневаться. И можно хватать болтунов за загривки, и рвать их, рвать!.. А можно и смолчать, подумать и решить, что, может быть, они и правы. Ведь если это так, если они действительно правы, то тогда сразу становится понятным, почему это именно ты, а не кто-нибудь другой, смог отыскать в Лесу Убежище Луны, а здесь, уже в Дымске, ты, глядя на Солнце, вдруг совершенно ясно понял, что…
Нет, хва! Еще раз хва! Об этом еще слишком рано не только говорить, но даже думать. Да и уж слишком они, эти Луна и Солнце, далеки от тебя — они там где-то, в бесконечном небе. А вот зато прямо здесь, на земле… Вот ты сейчас лежишь здесь, в этой яме, и им всем кажется, что ты строго наказан, заперт. Но разве наверху, во дворе, или даже в казарме, или даже во всем Дымске, ты разве был свободен? А они? Р-ра! Нет, конечно же! Там кругом те же самые ямы, ну разве что только пошире, и все. Вот, скажем, яма первая поселок. Там так: Вожак, охота, войны с Корноухими… А больше ничего; стена, со всех сторон стена, высоченная! А вот уже вторая яма — Дымск. Тут уже так: казарма, служба, когти рвать… И снова стена! Так что же тогда получается? Мир — это ямы, много ям. Попал в одну; карабкаешься, лезешь по стене, цепляешься, когти ломаешь… А после, только выбрался, шаг, два ступил — и снова провалился, только теперь уже в другую яму, которой ты раньше не только не видел — ты о ней даже понятия не имел! А она еще глубже тех, прежних. Вот если бы…
И вдруг…
Глава десятая — НЕ ПУТАЙ!
Решетка, поднимаясь, заскрипела. Рыжий поспешно глянул вверх…
Р-ра! Р-ра! Да это же Лягаш пришел! Рыжий, прыгай к нему! Обнимай! Визжи от радости, кричи!..
Но Рыжий не кричал, не прыгал. Просто, задравши голову, смотрел на Лягаша и молчал. И чувствовал, как будто кто-то невидимый душит его все сильней и сильней. И скоро и вовсе задушит!
— А! — подмигнул ему сверху Лягаш. — Я вижу, ты совсем зазнался. Ну что ж, и такое бывает.
И спрыгнул в яму, сел напротив Рыжего, и снова подмигнул ему. А Рыжий хоть бы шелохнулся! Рыжий по-прежнему сидел, смотрел на Лягаша, молчал. Лягаш, немного подождав, спросил: