А Фернан, по-моему, заметил, что не видел ее утром на рынке.
— В чем же вы видите разницу?
— Погодите! — взмолился Иона. — Вот тогда я и сказал, что она уехала в Бурж.
— Почему?
— Чтобы объяснить ее отсутствие и дать ей время вернуться, прежде чем пойдут сплетни.
— Вы только что сказали, что ей это безразлично.
Иона пожал плечами. Конечно, сказал.
— И что вам тоже безразлично…
— Допустим, меня застали врасплох. Я находился в баре, вокруг были знакомые, и меня спросили, где моя жена.
— Вас спросили, где она?
— Сказали, что не видели ее. А я ответил, что она в Бурже.
— Почему в Бурже?
— Потому что время от времени она ездила туда.
— А зачем было говорить про автобус семь десять?
— Потому что я вспомнил, что вечером автобуса в Бурж нету.
— Вы подумали обо всем.
— Об этом я подумал случайно.
— А о Лут?
— О ней, по-моему, даже не я первый заговорил. Если я не ошибаюсь, Ле Бук спросил: «Она поехала навестить Лут?» Всем известно, что Лут в Бурже и что она дружит с Джиной.
— Любопытно! — тихо сказал Баскен, глядя на него внимательнее, чем раньше.
— Все очень просто, — ответил Иона, пытаясь улыбнуться.
— Возможно, не так уж и просто! — серьезным тоном и с раздосадованным видом промолвил инспектор.
6. Полицейский на велосипеде
Быть может, Баскен надеялся, что Иона одумается и признается? Или просто хотел лишний раз подчеркнуть неофициальный характер визита? Во всяком случае, перед уходом он опять повел себя, как вначале, — принял вид случайного посетителя и, повернувшись спиной к букинисту, стал листать книги. Наконец посмотрел на часы, вздохнул и взял со стола шляпу.
— Мне пора. У нас еще будет возможность поговорить.
Баскен сказал это не с угрозой, а так, словно перед ним стояла еще не решенная задача. Иона проводил его до двери, которая оставалась открытой, и по привычке всякого торговца окинул взглядом улицу. Он был встревожен. Когда он повернулся направо, солнце ударило ему в лицо и он не смог различить лиц людей, стоявших вокруг Анджелы. В одном он был уверен: торговку овощами окружала группа людей, в основном женщин, смотревших в его сторону. Повернувшись налево, он увидел другую группу на пороге бара Ле Бука; в центре ее виднелся бело-голубой комбинезон и забрызганный кровью фартук Анселя. Выходит, они раньше него были в курсе событий и следили за визитом инспектора. Через распахнутую настежь дверь они могли слышать обрывки разговора, когда Иона повышал голос. А может, некоторые даже незаметно подошли поближе?
Иона скорее был оскорблен, чем напуган. Они вели себя недостойно по отношению к нему, а он этого не заслуживал. Ему стало стыдно, что он так поспешно вернулся в лавку, словно убежал от них, но он не мог вот так, без подготовки, выдержать их враждебное любопытство. А в том, что их молчание враждебно, сомнений не было. Лучше бы они выкрикивали оскорбления и свистели. Итак, ему придется сносить это молчание много дней, жить отрезанным от всего мира.