— Нет.
Никакой особой причины у него не было, но ведь все началось не с этого. Если бы ему дали рассказать все подробно, у него появилась бы надежда быть понятым.
— Вы признаете, что Палестри знал о поведении дочери?
— Пожалуй, да.
— Анджела тоже. Он не делала из этого секрета.
Он готов был заплакать от бессилия.
— Вы настаиваете, что Джина стыдилась, тогда как она ничего не скрывала, совсем напротив.
— А о каком?
Иона так устал, что готов был отказаться от своих слов. Двое умных людей говорили друг с другом, но говорили на разных языках, да и мыслили по-разному.
— Ей было все равно, что о ней говорили. Это…
Он хотел объяснить, что ей было стыдно перед собой, но инспектор не дал ему раскрыть рот.
— А вам тоже было все равно?
— Конечно.
Язык его оказался быстрее мысли. Иона сказал правду и ложь одновременно. Кроме того, он понял, что сказанное будет противоречить тому, что он еще только собрался объяснить.
— Стало быть, у вас не было причин скрывать ее отъезд?
— Я не скрывал.
В горле у него пересохло, глаза пощипывало.
— Тогда какая разница, — продолжал Баскен, не давая ему опомниться, — уехала она в среду вечером или в четверг утром?
— Вот именно.
— Что вот именно?
— Разницы никакой. И это доказывает, что я, в общем-то, не лгал.
— Не лгали, утверждая, что ваша жена уехала автобусом семь десять в Бурж навестить Лут? И повторив это как минимум шестерым, включая вашу тещу?
— Послушайте, господин Баскен…
— А я и хочу вас послушать.
Все было верно. Инспектор пытался понять Милька, но что-то в поведении Ионы начало его раздражать.
А тот, заметив это, растерялся. Как прежде у Ле Бука, между ним и его собеседником встала стена, и он опять начал спрашивать себя: неужели он не такой, как все?
— Я надеялся, что Джина вернется в четверг утром.
— Почему?
— Потому что она, как правило, пропадала всего на одну ночь.
Ему было трудно об этом говорить, но он вытерпел бы и горшие мучения, лишь бы его оставили в покое.
— Увидев, что она не вернулась, я решил, что она придет в течение дня, и вел себя так, словно ничего не произошло.
— Почему?
— Потому что не стоило…
Быть может, кто-то другой повел бы себя иначе? Нет, нужно пользоваться тем, что ему дали выговориться.
— Около десяти я, как обычно, пошел к Ле Буку.
— И сказали, что ваша жена уехала утренним автобусом к подруге в Бурж.
— Нет! — выйдя из себя, яростно крикнул Иона.
— Разве вы не сказали это в присутствии нескольких свидетелей?
— Сказал, но не так. Это не одно и то же. Ле Бук, спросил, как поживает Джина, и я ответил, что хорошо.
Ансель стоял рядом со мной и может подтвердить.