– Въехать во двор? – спросил шофер.
– Пожалуйста.
Виконт уже был там, у входа на лестницу, а с ним еще два газетчика и фотографы. Они пронюхали о случившемся, и Мегрэ нелепо было бы скрывать, с кем он приехал.
– Минутку, комиссар.
Г-жа Калас, наверное, думала, что их созвал сюда Мегрэ.
С застывшим лицом она поднималась по лестнице, а они следовали за нею по пятам, щелкая аппаратами. Должно быть, они же фотографировали Антуана.
Даже наверху, в коридоре, Мегрэ не знал еще, что делать, и решил зайти к инспекторам.
Люкаса не было. Мегрэ обратился к Жанвье:
– Проводи ее, пожалуйста, в какой-нибудь свободный кабинет и побудь с ней несколько минут.
Она слышала. В ее взгляде, обращенном к комиссару, читался немой упрек. А может быть, разочарование?
Ничего больше не сказав, Мегрэ вышел и отправился к себе в кабинет. На его месте, сняв пиджак, расположился Лапуэнт. Перед ним, лицом к окну, вытянулся на стуле Антуан, красный, как вареный рак.
Между ними на подносе из пивной «У дофины» лежали остатки сандвичей и стояли две кружки, на дне которых оставалось немного пива.
Антуан, заметивший, что Мегрэ остановил взгляд на подносе, был явно раздосадован, что не выдержал марки и дал волю аппетиту. Должно быть, он собирался сперва «наказать» их, отказываясь от пищи. Такие штучки не были новостью на Набережной, и Мегрэ не удержался от улыбки.
– Как дела? – спросил он у Лапуэнта. Тот взглядом дал понять, что не добился никаких результатов.
– Продолжайте, ребятки.
Когда комиссар поднялся в кабинет Комельо, следователь собирался идти на обед.
– Вы арестовали обоих?
– Парень у меня в кабинете, его сейчас допрашивает Лапуэнт.
– Сказал что-нибудь?
– Если даже ему что-то известно, он не скажет ничего, пока его не ткнешь носом в улики.
– Он что, умен?
– В том-то и дело, что нет. Умный человек всегда в конце концов признает разумность обвинения, а дурак просто все отрицает, вопреки всякой очевидности.
– А женщина?
– Я оставил ее с Жанвье.
– Вы будете ее допрашивать лично?
– Не сейчас. Для этого у меня еще мало данных.
– Когда вы собираетесь это сделать?
– Может быть, сегодня вечером или завтра. Или послезавтра.
– А до тех пор?
У Мегрэ был вид такого послушного пай-мальчика, что Комельо спросил себя, что за всем этим кроется.
– Я пришел спросить об этом у вас.
– Вы же не можете без конца держать ее в кабинете!
– В самом деле, это трудновато. Особенно женщину.
– Вы не считаете, что благоразумнее было бы отправить ее в дом предварительного заключения?
– Вам виднее.
– А вы лично отпустили бы ее?
– Не уверен.
Взбешенный Комельо размышлял, хмуря брови. Наконец он с вызовом бросил: