— Кто-нибудь поднимался вчера на четвертый этаж между тремя и четырьмя?
— Нет.
— А на другие этажи?
— К дантисту приходила пожилая дама.
— Знакомы ли вы с Франсуа Паре?
— Нет.
— Высокий, плотный мужчина лет пятидесяти, с редкими волосами и черными усиками.
— Может, и знакома…
— Обычно он приходил по средам к половине шестого. Приходил ли он вчера?
— Да.
— В котором часу?
— Точно не скажу. Раньше шести.
— Долго ли он оставался наверху?
— Нет, тут же спустился.
— Он ни о чем вас не спрашивал?
— Нет.
Она отвечала как автомат, лицо ее при этом оставалось неподвижным, глаза неотступно следили за Мегрэ, будто она ждала с его стороны подвоха. Способна ли она покрывать кого-либо? Отдает ли себе отчет в важности своих показаний?
На карту была поставлена судьба Флорантена: ведь если никто не входил в дом, версия друга детства Мегрэ была ложью, а значит, не было ни звонка в дверь, ни посетителя, ни сидения в стенном шкафу, просто Флорантен сам преспокойно прикончил свою подружку.
В окошко постучали, Мегрэ впустил Лапуэнта.
— Один из моих инспекторов, — представил он его привратнице. — Еще раз прошу вас взвешивать каждое слово и говорить только то, в чем вы уверены.
Еще ни разу в жизни не приходилось ей играть столь важную роль, должно быть, внутренне она ликовала. Шутка ли — сам полицейский начальник чуть ли не молил ее о помощи.
— Не появлялся ли Франсуа Паре дважды?
— Нет.
— Вы уверены, что не пропустили его?
— Да.
— Но ведь вы иногда отлучаетесь, к примеру на кухню.
— Но не в этот час.
— Где установлен телефон?
— На кухне.
— А если кто-то позвонил?
— Никто не звонил.
— Говорит ли вам что-нибудь фамилия Курсель?
— Да.
— Почему вам знакомо это имя и не знакомо имя господина Паре?
— Потому что он почти постоянно проживал здесь десять лет назад. Ночевал, появлялся на людях с девицей Папе.
— Он был с вами запросто?
— Здоровался.
— Он нравился вам больше других?
— Он был вежливее.
— А сейчас он часто остается по четвергам на ночь?
— Это не мое дело.
— А не приходил ли он вчера?
— Нет.
— Вам знаком его автомобиль?
— Он голубой.
Она произносила слова ровным безразличным голосом. На Лапуэнта это произвело впечатление.
— Известно ли вам, как зовут хромого?
— Нет.
— Он никогда к вам не заглядывал?
— Нет.
— Фамилия его Ламотт. А его вы тоже вчера не видели?
— Нет.
— Ни рыжего парня по фамилии Бодар?
— Я его не видела.
Мегрэ захотелось схватить ее и потрясти, как трясут копилку, чтобы из нее высыпалась мелочь, — может, она хоть тогда заговорила бы.
— Словом, вы утверждаете, что Леон Флорантен оставался наедине с Жозефиной Папе?
— Меня там не было.