Это становилось невыносимым.
— Но ведь, если верить вашим показаниям, это единственно возможный вывод.
— Я тут ни при чем.
— Вы не выносите Флорантена?
— Это мое личное дело.
— Можно подумать, что вами руководит личная месть.
— Думайте, что хотите.
Что-то тут было не так, Мегрэ это чувствовал. Даже если допустить, что подобная бесстрастность — ее обычное состояние, что она всегда говорит таким ровным голосом, используя как можно меньше слов, все равно что-то не клеилось. Либо она смело лжет по одной ей известной причине, либо просто недоговаривает.
Было очевидно, что она настороже, пытается предугадать вопросы.
— Скажите, госпожа Блан, вам угрожали?
— Нет.
— Предположим, убийца Жозефины Папе угрожал расправиться с вами, если вы заговорите…
Она мотнула головой.
— Дайте мне закончить. Сказав правду, вы позволите нам задержать его и обезвредить. Умалчивая о ней, вы идете на риск: он может счесть более благоразумным убрать вас.
Почему-то вдруг при этих словах в ее глазах промелькнула ирония.
— Убийца редко останавливается перед устранением неудобного свидетеля. Могу привести вам сколько угодно примеров. Если с вашей стороны не будет доверия, мы не сможем охранять вас.
Несколько секунд Мегрэ надеялся. Не то чтобы она из каменной глыбы превратилась в человека, но что-то в ней все же дрогнуло, ожило, покачнулось.
Мегрэ напряженно ждал.
— Ну так что? — наконец спросил он.
— Ничего.
— Пошли, Лапуэнт, — позвал доведенный до предела Мегрэ и, очутившись на улице, подвел итог: — Я почти уверен: она что-то знает. Только вот вопрос: так ли она глупа, как кажется.
— Куда теперь, шеф?
Мегрэ ответил не сразу. Оставался еще страховой агент, но пока его не было в Париже. Мегрэ совершенно не представлял себе, что делать дальше.
— На бульвар Рошешуар.
Мастерская Флорантена была на запоре, сосед-художник крикнул им:
— Никого нет.
— Давно он ушел?
— Днем я его не видел. Вы из полиции?
— Да.
— Так я и думал. Со вчерашнего дня кто-то постоянно крутится во дворе и следует за ним по пятам, стоит ему выйти. Что он натворил?
— Мы даже не знаем, натворил ли.
— Он и вправду подозрительный!
— Вот видите.
Художник, видно, любил почесать язык, но целый день был лишен такой возможности.
— Вы хорошо его знаете?
— Да так, перебросишься парой слов.
— Много у него было заказчиков?
— Заказчиков? — переспросил художник, лукаво уставившись на Мегрэ. — Да откуда же им взяться?
Кому придет в голову, что в этом дворе мастерская антиквара. Тем более, что антиквар-то он… Впрочем, он здесь редко бывает. Приходит, только чтоб повесить табличку: «Скоро вернусь» или «Закрыто до четверга».