— Вместе?
— Да. Сели на итальянский пароход, идущий в Марсель.
— Удостоверение личности у нее на имя Ван Крам?
— Нет. Я спрашивал ее об этом. У них не было времени выправить новое удостоверение. Две недели жили в Марселе, потом переехали в Ниццу. Там появился на свет ребенок.
— Жили в гостинице?
— Сняли очень удобную квартиру близ Променад Дезанглэ. Через два месяца Ван Крам вышел за сигаретами и не вернулся. С тех пор она его не видела.
— И не получала никаких известий?
— Он часто писал: из Лондона, из Копенгагена, из Гамбурга, из Нью-Йорка — и каждый раз присылал деньги.
— Много?
— Иногда много, иногда мало. Просил, чтобы писала о себе, а прежде всего о дочурке.
— Она делала это?
— Да.
— Всегда «до востребования», правда?
— Да. Тогда она и начала играть. Дочка росла, уже ходила в школу…
— …И никогда не видела своего отца?
— Ей было два месяца, когда он исчез, и с того времени не показывался во Франции. Ей ничего о нем не было известно. Последний перевод, год назад, был весьма значительным, но мать проиграла все за одну ночь.
— Неужели Ван Крам не спрашивал ее, где дочь? Он знал, что она в Париже?
— Да. Но мать не знала адреса.
— Это все, старик?
— Почти. Думаю, что она была не совсем откровенна, когда говорила что ей ничего не известно, каким образом ее муж зарабатывает на жизнь О чуть было не забыл о самом важном… Когда несколько лет назад ей нужно было продлить свое удостоверение личности, ей захотелось, чтобы его выписали на фамилию Ван Крам. У нее потребовали свидетельство о браке. Предъявила свой единственный документ, составленный на турецком языке. Его старательно исследовали, отправляли даже в турецкое консульство. Затем сообщили, что этот документ не имеет никакого юридического смысла и что она никогда не была замужем.
— Она очень огорчилась?
— Нисколько. Ничего не может выбить ее из колеи, за исключением того, что красное выходит двенадцать раз подряд, когда она сделала двойную ставку на черное. Слушаешь ее, и кажется, что она живет в каком-то нереальном мире. Когда я рассказал ей о дочери, ни на секунду не потеряла самообладания. Сказала только: «Надеюсь, она не очень мучилась…»
— Конечно, ты сейчас пойдешь спать?
— Если бы! Должен мчаться в Жуан-ле-Пен, где в казино накрыли какого-то афериста. Я вам еще нужен, патрон?
— Пока нет. Хотя подожди… Не показала ли она тебе фотографию своего экс-муженька?
— Я просил ее об этом. Она сказала, что в доме была только одна фотография, это она сняла его, а он об этом даже не подозревал, так как у него был какой-то комплекс: он терпеть не мог фотографироваться. Наверное, уезжая в Париж, дочь забрала ее с собой, так как фотография исчезла.