— Каждая из них имела свою комнату?
— Да. Но что с того? Луиза и так все слышала, а по утрам нередко ждала, когда мужчина выйдет, чтобы умыться и пойти на кухню.
— Это было поводом для ссор?
— Не знаю. За два года могло все произойти, а у меня двадцать две квартирантки. Я не могла предусмотреть, что одну из них убьют.
— Чем занимается ваш муж?
— Метрдотель в ресторане на площади Терн. Вам не помешает если я покормлю малыша?
Она посадила карапуза на высокий стульчик и, не теряя времени начала кормить его из ложечки.
— Я рассказала вчера все вашему коллеге, а он все записывал. Если вы хотите знать мое мнение, то мадемуазель Жаннет хорошо знала, чего хочет, и должна была достичь цели любой ценой. Не зналась абы с кем. Большинство тех господ, которых она принимала, имели свои автомобили, я видела их по утрам около дома, когда выставляла контейнеры с мусором. Они не всегда были молодые, но и не старые. Она думала не о любви, а о будущем.
Когда она меня о чем-нибудь спрашивала, я всегда догадывалась, что она собирается делать. Например, если ей назначали свидание в ресторане, который она не знала, старалась выведать, ресторан-люкс это или нет. От этого зависело, как одеваться. Через полгода она уже знала некоторые рестораны в Париже, как свой карман.
— Она никогда не брала с собой подружку?
— Только в кино.
— А что Луиза делала вечерами?
— Обычно сидела дома. Иногда шла на короткую прогулку, но никогда не уходила далеко, будто чего-то боялась. Я знала много девушек этого возраста, но по сравнению с ними Луиза была совсем ребенком. Это доводило Жаннет до отчаяния. Как-то раз она сказала мне: «Лучше бы я уснула тогда в поезде, чем с ней болтать!»
Но я уверена, что Жанна была довольна, особенно на первых порах, что ей есть с кем поговорить. Быть может, месье тоже заметил, что все девчонки, которые приезжают в Париж искать счастья, обычно держатся по двое. А потом уже всякое бывает…
Так было и теперь. И случилось это довольно быстро, потому что Луиза не могла ни к чему приспособиться и никогда не работала нигде дольше нескольких недель. У нее не было нормального образования. Думаю, что писала с ошибками, что не позволяло ей устроиться на конторскую работу. Когда ей удавалось найти место продавщицы, с ней всегда что-то случалось: если не хозяин хотел с ней переспать, так управляющий.
Вместо того, чтобы вежливо им объяснить, что с ней у них ничего не выйдет, вспыхивала, давала пощечины, выбегала, хлопая дверью. Однажды, когда в магазине начались кражи, подозрение пало на нее, хотя она была чиста, как слеза.