— Прежде всего сегодня утром он побывал в гостинице «Бристоль» на улице Фобур-Сент-Оноре, где остановился Филпс, английский солиситор…
Этот не поселился ни в «Георге Пятом», слишком международном для него, ни в слишком французском «Скрибе», а решил поселиться напротив посольства Великобритании, словно хотел чувствовать себя ближе к родной стране.
— Они совещались в течение часа, потом пошли в американский банк на проспекте Оперы, после этого в английский банк на Вандомской площади. В обоих банках их сразу принимали директора. Они оставались там довольно долго. Ровно в двенадцать они расстались на Вандомской площади. Солиситор взял такси, возвратился в отель, где позавтракал в одиночестве.
— Арнольд?
— Прошел пешком через парк Тюильри — не спеша, как человек, у которого впереди много времени, при этом иногда смотрел на часы у себя на руке, чтобы убедиться в своей правоте. Он даже немного походил по книжным лавкам на набережных, листал там старые книги и смотрел гравюры. Без четверти час он пришел в отель «Гранд Огюстен». Там он стал ждать в баре, при этом пил мартини и просматривал газеты. Вскоре к нему подошла третья жена Уорда…
— Мюриэль Хэллиген?
— Да. Она привыкла останавливаться в этом отеле.
Похоже, она прилетела в Орли около половины двенадцатого, потом приняла ванну и полчаса отдохнула перед тем, как идти в бар…
— Она звонила по телефону?
— Нет…
Значит, о встрече с Арнольдом она договорилась из Лозанны, перед отъездом.
— Они завтракали вместе?
— Да, в маленьком ресторане, который похож на бистро, но очень дорогой; это на улице Жакоб. Торранс, который зашел туда вслед за ними, говорит, что еда там чудесная, но цены кусаются. Те двое беседовали спокойно, как старые друзья, и так тихо, что Торранс ничего не смог расслышать. Потом Арнольд отвез ее обратно в отель, взял такси и снова приехал к месье Филпсу. В
«Бристоле» телефон звонит без остановки — Лондон, Кембридж, Амстердам, Лозанна. Кроме того, они приняли в своем номере много посетителей, в том числе месье Демонто, парижского нотариуса, который пробыл там дольше остальных. В вестибюле ждет группа журналистов: они хотят знать, когда будут похороны и где будут хоронить — в Париже, в Лондоне или в Лозанне.
Кстати, говорят, что юридическое место жительства Уорда было в Лозанне. Кроме того, им интересно, что написано в завещании, но пока у них об этом нет совершенно никакой информации. И последнее: репортеры говорят, что с минуту на минуты здесь ждут обоих детей Уорда. Вы выглядите усталым, шеф…
— Нет… не знаю…
Мегрэ чувствовал себя вялым, и, правду говоря, ему трудно было бы сказать, о чем он думает. То же самое бывало с ним после плавания на корабле. Он еще чувствовал в своем теле отголосок движения самолета, и картины увиденного заполняли его ум, оттесняли одна другую. Все это произошло слишком быстро. Слишком много людей, слишком много впечатлений одно за другим. Йозеф ван Мелен, голый на кровати, в руках своего массажиста, потом он же в смокинге в тот момент, когда расставался с Мегрэ в вестибюле отеля «Париж», чтобы отправиться на торжественный обед в «Спортинг». Маленькая графиня с помятым лицом и морщинками на ноздрях, ее дрожащие руки алкоголички. Потом этот светловолосый начальник лозаннской полиции — как все-таки его зовут? — который наливал ему такое светлое, такое прохладное вино и улыбался искренне и с легкой иронией по отношению к тем, о ком говорил. Клуб одиноких дам…