— Вы видели ее когда-нибудь на улице Фонтен?
— Это та девица, о которой вы говорили вчера?
Мегрэ кивнул.
— На улице Фонтен на встречала. Но зато видела ее здесь, на тротуаре напротив…
— Она направлялась к дантисту?
— Совершенно верно. Только она никогда не приходила в часы приема.
— Поздно вечером?
— Не очень поздно. Часов в девять, половине десятого…
— Кабинет был освещен?
— Только не в эти вечера.
— Вы хотите сказать, что он бывает освещен в другие вечера?
— Довольно часто.
— Вам что-нибудь видно через тюлевые гардины?
— Нет. Они закрывают ставни. Но свет все равно просачивается через щели.
— Если я правильно понял, то Николь приходит к доктору Мелану не в качестве пациентки. — Он знал это уже со вчерашнего вечера. — Алин, скажите, доктор принимает и других людей вне своих приемных часов? Мужчин? Женщин?
Алин вытаращила на него глаза:
— Погодите… погодите… Я действительно замечала мужчин, но больше женщин.
— Молодых?
— Бывают среди них и молодые, и не очень молодые. Я ведь не консьержка, не шпионю за теми, кто входит и выходит. Случается, что постою у окна…
— Я часто упрекаю ее в этом, — проворчал Манюэль. — Я уже начал было подозревать, нет ли у нее там дружка…
— Не говори глупостей!
— Глупости или не глупости, но я помню, сколько мне лет… И эта проклятая нога — тоже не большая радость.
— Большинство этих молодых тебе в подметки не годится!
Манюэль горделиво улыбнулся. Они действительно были влюблены друг в друга.
— А по вечерам мужчины тоже приходят к доктору?
— Что вам еще пришло в голову?
— Пока ничего определенного. Я нащупываю…
— Мне кажется, вы нащупываете в любопытных местах.
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы предполагаете, что эти женщины приходят к доктору лечить вовсе не зубы, а? Черт возьми! Теперь я догадываюсь, почему эта старая грымза осматривала меня снизу вверх и сверху вниз, как будто изучала мою анатомию… И это объясняет также, почему она спросила у меня, на что я еще жалуюсь, кроме зубов…
— А сам врач ничего особенного не сказал вам?
— Он почти не разговаривал. Только и слышно было: «Откройте рот!.. Прополощите!.. Выплюньте!..
Откройте!..»
— Вы должны снова пойти к нему?
— Завтра утром. Он положил в зуб какое-то лекарство, от которого у меня мерзкий привкус во рту.
— Если я вас попрошу…
Но тут вмешался Манюэль:
— Только не это, господин комиссар. Вам оказывают небольшие услуги, и хватит. Эта история похожа на лекарство Алин — она дурно пахнет! И так как я имею решающий голос в этом доме, то я говорю — нет!