Сегодня возле Тюильри задержат несколько подозрительных личностей, с таинственным видом предлагающих прохожим все тот же товар.
Обойдутся с ними не слишком ласково. В прежнее время им бы еще не так досталось.
— Ты с этим типом встречался?
— Нет.
— Уверен?
Есть у нас на первом этаже такая каморка, темная-претемная, тесная-претесная, как шкаф, куда отправляют тех, у кого плохая память, и обычно через несколько часов они уже дубасят в дверь.
— Кажется, я его видел…
— Фамилия?
— Я знаю только имя: Отто.
Клубок разматывается медленно, но он размотается до конца.
— Он педик!
Отлично! Круг розысков совсем сужается.
— На улице Бонди он не бывал?
Обязательно бывал. Там есть маленький бар, который посещают педерасты из определенного слоя общества — самого низкого. Есть еще один такой бар, на улице Лапп, куда заходят поглазеть туристы.
— С кем ты его там видел?
Дело почти закончено. Остается только, когда преступник будет у нас в руках, добиться, чтобы он сознался и подписал свои показания.
Но не все дела так просты. На некоторые розыски уходит несколько месяцев. А иных преступников удается задержать только через несколько лет, и зачастую совсем случайно.
Но всегда или почти всегда путь расследования одинаков.
Главное — знать среду, в которой совершено преступление, образ жизни, привычки, нравы, поведение людей, замешанных в нем, будь то жертвы, виновники или просто свидетели. Ничему не удивляться, проникая в их мир, держаться с ними по-свойски, говорить на их языке.
Это правило остается неизменным всюду: в бистро возле Ла-Виллетт или Итальянских ворот, среди арабов, среди поляков и итальянцев, среди веселых девиц в кабачках на площади Пигаль и хулиганов района Терн.
Оно неизменно и на бегах, и в игорных клубах, среди взломщиков сейфов и похитителей драгоценностей.
Вот почему мы не тратим попусту время, топая по улицам, карабкаясь вверх по лестницам, подстерегая воровок в универмагах.
Это наши годы учения, такого же учения, как у сапожника и булочника, с той разницей, что мы учимся чуть ли не всю жизнь, ибо круг людей, с которыми мы сталкиваемся, практически безграничен.
Девки, карманники, карточные шулера, грабители или специалисты по подделке чеков узнают друг друга с первого взгляда.
То же самое можно сказать о полицейских, у которых за плечами годы службы. И дело вовсе не в подкованных башмаках и не в усах.
Думаю, что сходство кроется во взгляде, в определенной реакции — а вернее, в отсутствии реакции — на определенных людей, определенные несчастья, определенные отклонения от нормы.
Пусть не обижаются авторы романов, но полицейский — прежде всего профессионал. Чиновник.