Она вскарабкалась на телегу и села рядом с дочкой на тюк полотна. Торговец вскочил на козлы и хлопнул поводьями. Лошадка стронулась с места; тележка покатилась по дороге. Тряска судорогами отдавалась в животе Кэтрин. Она обхватила его руками и обнаружила, что он тугой, как барабан. Поясницу не отпускала боль. Повсюду вокруг бежали люди, спотыкались и кричали от страха.
Розамунда гладила тюк, словно ощущение гладкого шелка под пальцами успокаивало ее.
– Принц Евстахий не поймает нас, да, мама?
– Конечно, нет, – пожалуй, слишком беззаботно ответила Кэтрин. – Мы надежно укроемся в замке.
– Если нас туда впустят, – чуть слышно пробормотал торговец.
Но пока главное было добраться до замка; все горожане стремились туда же, и дорога была забита повозками, людьми, несущими в охапках свои вещи, испуганными лошадьми и их впавшими в панику владельцами. Торговец чертыхался и хлестал вокруг себя кнутом, но безрезультатно.
Кэтрин подхватила свой сверток и поманила за собой Розамунду.
– Быстрее пешком, – сказала она, с трудом слезла с телеги и попрощалась с торговцем. – Желаю удачи.
Тот мрачно покачал головой.
– Удача – это либо жизнь, либо имущество. Одно без другого не имеет смысла.
Кэтрин оставила его дюйм за дюймом продвигать телегу среди людских волн и влилась в менее густую толпу бегущих. Их толкали, пихали и били. Розамунда заплакала. Тупая боль в пояснице стала острее; тянущее ощущение в животе превратилось в схватку. Несмотря на тревогу, на острую необходимость добраться до убежища в замке, Кэтрин была вынуждена прислониться к стене дома и подождать.
– Мама, что случилось? – Голос Розамунды был высок и испуган. – Мне это не нравится. Я не хочу, чтобы принц Евстахий пришел и схватил меня!
Она вцепилась в руку Кэтрин и громко зарыдала. Кэтрин кусала губы, чтобы не охнуть от боли.
– Все в порядке, никто не собирается причинять тебе вреда, – выдохнула она, когда смогла говорить. – Я не позволю, чтобы что-нибудь подобное случилось. Обещаю.
Она заставила себя оторваться от стенки и снова присоединилась к толпе бегущих горожан.
Когда они добрались до внешних укреплений замка, ее скрутила вторая схватка, заставив согнуться и вскрикнуть.
– Мама! – заорала Розамунда. Ее темные глаза были полны страха.
Кэтрин боролась с болью. Когда она рожала дочь, схватки длились почти весь день, причем первые спазмы шли редко и нерегулярно. Сейчас же они были гораздо чаще и сильнее. Получалось, что роды будут короткими и бурными.
С облегчением она увидела соседку, которая спешила в замок с тремя детьми, уцепившимися за ее юбку. Два мальчика и девочка, с которыми всегда играла Розамунда, а их отец был поваром в замке. Их мать, Года, плела тесьму и шнуры и продавала их на пояса и обшивку.