Бедная его жена — беленькое, ручное созданье — приглашает меня в кино, а сама досмерти боится, что и ее-то, того гляди, отдалит от себя его величество муж. Вот она какая. Чем же она хуже Светы и Муси?
Чем не угодила мужику?
— Ну, ты стой, давай, — буркнул ей Петя, — а мы отойдем, покалякаем с товарищем.
Отошли к дереву, кора которого на уровне человеческой груди была истыкана черными точечками — следами гашения окурков. Дерево-пепельница. Больно ему стоять у кинотеатра, а ничего не поделаешь. Человек-царь природы.
Петя сказал с отчаянной покорностью судьбе:
— Во-о, в кино потащила. Видал? Думаешь, кино ей надо? На людях хочет со мной показаться.
— Ты ее пожалей, Петя. Она хорошая, сразу видно.
Взглянул исподлобья, полоснул черным шилом зрачков:
— А я плохой? Все хорошие. Жить только хреново.
Я поспешил перевести разговор, уж очень он сразу полыхнул. Не к добру это.
— Я завтра, наверное, уеду, Петя. Или в понедельник.
— Чего так быстро?
— Все. Сделал дело — гуляй смело.
— Ну да, — молвил Шутов, с трудом отстраняя тяжелые мысли о семейных неурядицах. — Ну конечно.
Накоптил и в сторону. Конечно. Стену лбом не прошибешь.
— Странный ты человек, Шутов. То так, то этак.
Не поймешь тебя.
— Я-то всегда так, а вы вот по-другому. И выходит у вас правильно, а у меня дырка в талоне. Эх, Витек, я думал, хоть какую ты им клизму вставишь.
Понадеялся я на тебя.
— На кого ты злишься, Шутов?
Он холодно ухмыльнулся:
— Ехай, Витек, ехай! Скатертью дорога.
— Тебе что — премию неохота получить?
— Мне охота еще разок тебе по рыльнику врезать.
Да ты и так весь обметанный. Ехай домой, ехай.
— Трудный у тебя характер, Шутов. Как с гобой жена живет… Говоришь загадками, злишься. Ничего не объясняешь. Может, ты обыкновенный псих?
Супруга Петина не отрывала от нас умоляющего взгляда. Очередь ее приближалась. Петя небрежно протянул мне пятерню:
— Бывай здоров, Витек. Не кашляй.
Я помедлил с рукопожатием:
— Послушай, товарищ Шутов. Я ведь никуда не убегаю. Командировка кончилась… Ты вот лучше скажи, могу я твою фамилию в отчет вставить? Как свидетеля нарушения технологического процесса. Ты-то не сдрейфишь, если понадобится?
— Шутов не суслик, — ответил он. — Только ты и то учти, Витек, что мне здесь по-прежнему предстоит работать. Я тут не в командировке.
— Значит, не упоминать про тебя?
— Упоминай, — он сверкнул неожиданно светлой, дерзкой, незлой усмешкой. — Обязательно упоминай.
Можешь и Давыдюка упомянуть. Я с ним разговор имел. Упоминай сколь влезет, только вредных вопросов не задавай.
Шутов пошел от меня, сильный, разогнутый, гибкий, и я поплелся за ним, обогнал и попрощался с его супругой.