– А теперь тебе некуда спрятаться, негде искать успокоения, – заметил Ройс.
Его пугающая проницательность задела какие-то нежные струны в ее душе. Бетани испуганно взглянула на него, гадая, остались ли у нее от него хоть какие-то тайны.
– Почему ты не можешь просто принять данное судьбой? Это очень облегчило бы тебе жизнь.
– Вероятно, от вашего внимания ускользнуло, что я не лошадь и меня нельзя объездить.
– Ты дала мне слово. Теперь ты уже идешь на попятную?
– Нет, – убежденно закачала головой Бетани. – Но если бы существовал другой выход, я бы не преминула им воспользоваться.
– Ну вот, ты сама видишь, что сопротивление тебе ничего не даст, – сказал Ройс, беря ее за руку.
– Нет! – воскликнула Бетани, высвобождая руку и поворачиваясь так, чтобы смотреть ему прямо в лицо. – Просто в настоящий момент я могу добиться большего, прекратив сопротивление. В этом большая разница, – с вызовом добавила она.
– Oui, ты права, – согласился Ройс, обнимая ее за плечи.
– Что такое? – насмешливо спросила Бетани, нарочито внимательно взглянув на его руки, а затем снова посмотрев ему в лицо. – В кои-то веки мы достигнем согласия?
– Мы уже достигли его, – сказал Ройс, нежно скользя руками вниз по ее плечам. – Кажется, государственные мужи называют это миром, или по крайней мере началом мирных переговоров.
Не в силах отчетливо соображать от захлестнувших ее приятных чувств, Бетани выпалила:
– Давайте будем держать свое слово. Сегодня мы не представители враждующих сторон, а просто мужчина и женщина.
Ройс улыбнулся, открывая безукоризненные зубы.
– И снова, Анни, ты права, – сказал он, охватывая ладонями ее лицо.
– Ройс, – предостерегающе произнесла Бетани, понимая, что не сможет устоять перед ним.
– О том, что ты – женщина, а я – мужчина, я никогда не смогу забыть, – промолвил Ройс. – И мы оба можем по достоинству это оценить.
Встретившись с ним взглядом, Бетани увидела у него в глазах скрытый огонь.
– Как тебе это удается?
– Что? – спросил Ройс с невинным выражением, таким чарующим и интригующим.
– Заставлять меня чувствовать себя неловко, – сказала она, отворачиваясь от полуночно-синих глаз.
– Анни, ma cherie,[12] я хочу лишь того, чтобы ты чувствовала себя в полной безопасности. Разве в моих объятиях ты не испытываешь прилив страсти?
Нежно обвив Бетани руками, он повернул ее лицом к себе, ласково поглаживая по спине.
Его терпкий мужской запах дурманил голову; страсть вспыхнула от одного прикосновения. Бетани буквально изнывала от желания быть вместе с этим мужчиной. Но она не может, не должна признаться в этом.