– Давай дальше, – сказал Меландер.
– Я буду придерживаться того порядка, что на схеме. Таким образом, дальше идет Оке Стенстрём. Убит пятью выстрелами в спину. Ему было двадцать девять лет, и жил он…
Гюнвальд Ларссон перебил его:
– Это можно пропустить. Мы знаем, где он жил.
– А я не знаю, – сказал Колльберг. Рённ откашлялся.
– Он жил на Тьеровсгатан вместе со своей невестой…
Гюнвальд Ларссон вновь перебил его:
– Они не обручены. Я недавно спрашивал его.
Мартин Бек сердито посмотрел на него и кивнул Рённу, чтобы тот продолжал.
– Он жил с Осой Турелль, двадцати четырех лет, служащей в бюро путешествий.
Меландер вынул изо рта трубку и сказал:
– Ее оповестили.
Ни один из них не посмотрел на снимок обезображенного тела Стенстрёма. Они уже его видели и не хотели смотреть еще раз.
– В правой руке он держал служебный пистолет, сняв его с предохранителя, но ни разу не выстрелил. В кармане у него найден кошелек с тридцатью семью кронами, удостоверение личности, фотокарточка Осы Турелль, письмо от матери и несколько квитанций. А еще водительские права, блокнот, ручки и ключи. Нам все это возвратят из лаборатории, когда закончат работу. Читать дальше?
– Да, пожалуйста, – молвил Колльберг.
– Девушку на сиденье рядом со Стенстрёмом звали Бритт Даниельссон. Ей было двадцать восемь лет, незамужняя, работала в больнице на Сабатсберге медсестрой.
– Интересно, не ехали ли они вместе, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Не шастал ли Стенстрём слегка налево?
Рённ укоризненно посмотрел на него.
– Надо будет выяснить, – сказал Колльберг.
– Она жила на Карлбергсвеген, восемьдесят семь, вместе с другой медсестрой из Сабатсбергской больницы. По словам этой девушки, которую зовут Моника Гранхольм, Даниельссон возвращалась из больницы. Убита выстрелом в висок. Она единственная из всех жертв, которой досталась только одна пуля. В ее сумочке найдено тридцать восемь мелких предметов. Надо их перечислять?
– На кой черт? – сказал Гюнвальд Ларссон.
– Под четвертым номером в списке стоит Альфонс Шверин, тот, который остался жив. Он лежал навзничь между задними продольными сиденьями. Известно, что он одинокий и живет на Норра Сташунсгатан, сто семнадцать. Ему сорок три года, а работает он в одной дорожной конторе. Кстати, как он сейчас?
– До сих пор не пришел в сознание, – сказал Мартин Бек. – Врачи надеются, что он придет в себя, но не уверены, сможет ли он говорить.
– Ну а тот, в углу? Номер пять? – Бек показал пальцем на заднее сиденье в правом углу автобуса. Рённ заглянул в свои заметки.
Мохаммед Бусси, алжирский подданный, тридцати шести лет. В Швеции родственников не имеет. Жил в своеобразном пансионате на Норра Сташунсгатан. Наверное, ехал с работы домой из «Зигзага» – гриль-ресторана на Васагатан. Это пока что о нем все.