– Почему вы не дали мне умереть? – спросил Форсберг.
– А почему вы не дали жить Тересе Камарайо? – спросил Гюнвальд Ларссон.
– Потому что больше не мог. Я вынужден был от нее избавиться.
– Ну хорошо, – терпеливо сказал Рённ, – а почему вы вынуждены были от нее избавиться?
– Я не имел иного выбора. Она бы разбила мне жизнь.
– Ну, кажется, она и так разбита, – молвил Гюнвальд Ларссон.
Врач строго посмотрел на него.
– Вы не понимаете, – сказал Форсберг. – Я велел ей больше не приходить. Даже дал денег, хотя у самого не очень много было, а она все-таки…
– Что вы хотели сказать? – мягко спросил Рённ.
– Она меня преследовала. Когда я в тот вечер вернулся домой, она лежала в моей кровати. Она знала, где я обычно кладу запасной ключ, и залезла в квартиру. А моя жена… моя невеста должна была вот-вот прийти. Не было другого выхода…
– А потом?
– Я вынес ее в холодильную камеру.
– И вы не боялись, что там ее кто-нибудь найдет?
– От камеры было только два ключа. Один у меня, а второй у Ниссе Ёранссона. А Ниссе тогда не было.
– Сколько вы ее там держали? – спросил Рённ.
– Пять суток. Я ждал, пока пойдет дождь.
– Так, дождь вы любите, – заметил Гюнвальд Ларссон.
– Как вы не понимаете? Она же в один миг разбила бы мою жизнь. Все разрушила бы, что я запланировал.
Рённ кивал головой. Пока все шло наилучшим образом.
– Где вы взяли автомат? – внезапно спросил Гюнвальд Ларссон.
– Привез его с войны. – Форсберг какое-то время помолчал. – Я убил им троих большевиков.
– А где он теперь?
– Там, где его никто не найдет.
– Как вы относились к Нильсу Эрику Ёранссону? – спросил Рённ.
– Ниссе был хороший парень. Я был для него как отец.
– А все-таки убили его.
– Он угрожал моему существованию. Существованию моей семьи. Всему, ради чего я жил. Всему, что у меня было. Не было иного выхода. Но я умертвил его быстро и безболезненно. Не мучил так, как вы меня мучите.
– А Ниссе знал, что это вы убили Тересу? – спросил Рённ.
– Догадывался, – молвил Форсберг. – Ниссе был неглупый парень. И добрый товарищ. Я дал ему десять тысяч крон и новую машину, когда женился. И мы разлучились навсегда.
– Навсегда?
– Да. От него все это время не было никаких вестей. Вплоть до этой осени. А осенью он позвонил и сказал, что кто-то наблюдает за ним днем и ночью. Он был напуган и без денег. Деньги он получил. Я пробовал уговорить его, чтобы он выехал за границу.
– А он не согласился?
– Нет. Он уже слишком опустился морально. И был напуган до смерти. Боялся, что, когда он выедет, на него падет подозрение.
– Поэтому вы его убили?
– Я вынужден был его убить. Ситуация не оставила мне выбора. Он бы разрушил мою жизнь. Будущее моих детей. Решительно все. Он не хотел этого, но был слабый, напуганный, на него нельзя было положиться. Я знал, что рано или поздно он придет ко мне искать защиты. И этим меня погубит. Или же его схватит полиция и заставит все рассказать. Он был наркоман, слабый, ненадежный человек. Полиция мучила бы его, пока он не сказал бы все, что знал.