Когда фронт, подвинулся ближе к Риге, мы перебазировались на временный аэродром на правом берегу Даугавы, у поселка Кокнес. Мы постоянно вели разведку переправ, немецких аэродромов у Риги, железнодорожных узлов. Все эти объекты мы регулярно фотографировали. При этом было необходимо точно выдерживать высоту и курс полета. В условиях сильного зенитного огня требовалась огромная выдержка и терпение, чтобы объект был сфотографирован. Иногда объект – мост, узел железной дороги, аэродром – был прикрыт зенитным огнем настолько плотно, что не только фотографирование, а и пролет над ним становился невозможным.
В сентябре 1944 года мне был вручен орден Отечественной войны I степени за успешное выполнение заданий на разведку с фотографированием и уничтожение наземных целей. 13 октября 1944 года войска 3-го Прибалтийского фронта при содействии войск 2-го Прибалтийского фронта освободили восточную часть Риги до реки Даугавы. Мы перелетели на площадку у села Шарке, западнее Риги. 15 октября Рига была освобождена.
В конце октября я получил письмо из Москвы. Писала мама моей жены. Она сообщала, что Наташа и Таня живы, находятся в Каунасе, прислала их адрес. Это известие меня очень обрадовало. Так как стояла нелетная погода, я, сославшись на письмо, отпросился в отпуск на пятнадцать дней.
На попутных машинах я быстро добрался до Каунаса. Трудно передать мое душевное состояние, когда я очутился в городе, где 22 июня 1941 года встретил войну, где осталась моя семья. И вот после трех лет и четырех месяцев разлуки предстояла встреча.
Я отыскал нужный дом, поднялся на второй этаж. По лестнице и в коридоре бегали русские детишки, оглашая помещение звонкими ребячьими голосами. Мое появление их не смутило. Они окружили меня и наперебой засыпали вопросами. Узнав, к кому я пришел, загалдели еще громче и привели Таню. Она меня не узнала, но приветливо пригласила в комнату. Сообщила, что мама на работе, скоро придет. Тане шел восьмой год, а, когда мы расстались, было четыре.
Я рассматривал ее с интересом. Одета она была плохо и неопрятно. Волосы были всклокочены, словно их никогда не расчесывали. В квартире мое внимание привлекли неплохая меблировка и развесистые фикусы в каждой из двух комнат. Таня предложила сесть, но я медленно ходил по комнате взад и вперед. Она охотно отвечала на мои вопросы. Оказалось, что она жила в детском приюте, где ей было плохо.
На мой вопрос: «Где твой папа?» – ответила, что папа летчик и воюет на фронте.
– Какой твой папа? – спросил я.
– Такой же, как вы, дядя. Только немного повыше!