— Кончил работу? Да?
— Это я тебе набрала! — застенчиво протягивая брату в окошко пучок земляники, произнесла Галя.
— А мы тебе хлыст вырезали! Гляди какой! — прибавил Счастливчик и, в свою очередь, просунул в окно гибкую, тщательно обструганную от ветвей, лозу.
— Дай, душенька Шуренька, я его на твоей спине попробую! — дурачась, присовокупил Ивась.
— Принеси твою работу, Шура! Я ее посмотрю. Все буквы написал?
И Аврора Васильевна первая появилась на пороге гостиной. За нею толпились Мик-Мик и дети.
— Ах, что это такое? Посмотрите!
— Боже мой! Monsieur Диро! Что за странный головной убор! — неслось дружным хором с порога комнаты. И вдруг неудержимый взрыв хохота огласил стены гостиной.
Действительно, глядя на спящего Диро, нельзя было удержаться от смеха. Над красным потным лицом француза высился огромный бумажный цветок пурпурового абажура. Лепестки мака спускались, в виде бахромы, на его нос и уши. Только самый кончик носа комически высовывался из-под одного из них, и на этом кончике сидела, широко воспользовавшаяся предоставленным ей относительным простором, муха.
От голосов и смеха француз проснулся и спросонок, плохо сознавая, что делает, машинально приложил руку к голове, приподнял свой колпак-абажур как шляпу и самым галантным образом раскланялся перед детьми.
— Bon jour! Bon jour! С добрым утром, Мик-Мик! Ви уже вернуль? — говорил он с сонной улыбкой хорошо выспавшегося человека.
— Ах. monsieur Диро! Что это у вас за шляпа? — почти в ужасе прошептала Аврора Васильевна, единственная не смеявшаяся из всех.
Француз, недоумевая, посмотрел на то, что держал в правой руке, и в тот же миг, вспыхнув багровым румянцем, сердито закричал, далеко отшвырнув от себя злополучный абажур:
— Фуй! Какой маленький негодник подшутиловал так глупи над старикашка Диро?!
— Это Шура! Он один оставался дома! — вставила, не без ехидства, свое слово Аврора Васильевна.
— О! — воскликнул monsieur Диро, шагнул по направлению к Орле и, схватив его за плечи, потряс, уставившись строгими глазами ему в лицо.
— Это ти? Говори сей минутик, ти наплютоваль?
— Ничего не плутовал! — грубо вырываясь, процедил сквозь зубы Орля. — Вас же жалеючи, накрыл! Ишь, голова-то у вас ровно колено, и мухи опять же по ней…
— О… ты все навируешь… — произнес в сердцах monsieur Диро и слегка дернул за ухо Орлю. — И никто тебе не повериль… ти маленький негодник.
— Орля правду говорит, не обижайте Орлю! — раздался тихий, трепетный Галин голос.
— Действительно, правду, — подтвердил Мик-Мик.
— Слуга покорный, я умываю руки, если Михаил Михайлович заступается за этого негодного мальчишку! — недовольным тоном произнесла Аврора Васильевна, с обиженным видом отошла к столу и заняла свое обычное место в кресле.