— А мне здесь нравится, — заявил он и взял с блюда прозрачную рыбку. Она целиком уместилась во рту, но почему-то совсем не жевалась. Плеваться при всех было некрасиво, и рыбку пришлось проглотить.
Вдруг свет в зале стал медленно гаснуть, и, когда сделалось совсем темно, на сцене, в лучах прожекторов, появился конферансье.
— Дамы и господа! Мы приветствуем вас в «Черной жемчужине», на величайшем представлении балета мадам Конклав! — Конферансье громко забил в ладоши, однако публика отозвалась очень вяло.
Заиграла бравурная музыка, и на сцену одна за другой начали выбегать девицы в мини-купальниках и нелепых коронах с плюмажем.
Артистки сцепились за руки в длинную цепь и стали синхронно подбрасывать ноги выше головы. Это зрелище должно было восхитить избранную публику, однако аристократы зевали, прикрываясь ладошками, и продолжали свои беседы. Когда музыка играла особенно громко, они досадливо морщились и всем своим видом показывали, что им мешают.
Наконец взмыленный кордебалет ускакал за кулисы, и ему на смену вышел «маг и волшебник Абу Симбел» — как представил его конферансье.
— Сейчас начнет женщину пилить, — угадал Бэри
И действительно, из-за кулис выкатили ящик, в котором уже лежала готовая жертва. Абу Симбел достал двуручную пилу и вдвоем с еще одной ассистенткой распилил ящик на три части.
Потом, как водится, распиленные куски повозили по сцене, чтобы публика немного испугалась, а затем соединили вновь, и — о чудо! — девушка вышла из ящика целая и невредимая.
Маг и волшебник довольствовался лишь жидкими хлопками и ушел со сцены дико вращая зрачками, а ему на смену выскочил отдохнувший кордебалет На этот раз девушки были в одних трусиках, однако перьев в плюмаже было значительно больше. Мужчины оживились и стали хлопать, а один подпивший субъект даже крикнул «Браво!».
В третий, а может, и в четвертый раз появились официанты и опять сменили блюда. Джек одобрительно кивал — ему все больше нравилась жизнь богача. Время от времени он глазел по сторонам и, как ему казалось, даже узнавал каких-то людей.
«Это оттого, что я слишком много выпил», — объяснил он себе, потому что точно знал — никаких его знакомых здесь быть не могло.
«Полномочный посол» тоже чувствовал себя все лучше, и его не смущало, что на алой перевязи уже красовались два пятна от белого соуса.
Тем не менее, когда в представлении наступил перерыв, Бэри сказал, что пора уходить.
— Хорошего понемногу, Джек. Мы и так здесь давно уже сидим. Сколько на твоих трофейных? Джек взглянул на часы и сказал:
— Половина двенадцатого…