Вот троглодит прожорливый!
Ну что делать, встаем и идем завтракать. Будто и не случилось ничего. Интересно — это только меня беспокоит происходящее?
Ушастый, получивший свой завтрак, увлеченно жует, будто ему больше ничего и не надо. Все-таки с первого взгляда видно, что этот эльф неправильный. Нормальные мяса стараются не есть, не потому что не могут, если выбора нет, едят, конечно. У них какие-то идеологические убеждения, мол, зверюшек есть нехорошо, им же больно. А еще ходят слухи — среди остроухих не редкость эмпаты, и они просто чувствуют боль, убиваемой ради пропитания зверушки. Этот то ли не эмпат, то ли не им зарезанная животина не в счет. Мясо лопает с удовольствием, ну хоть не объедается, как вчера.
Когда завтрак был окончен, и нам принесли отвар, заменяющий здесь чай, Тэй поднял на меня совершенно серьезный, сосредоточенный взгляд.
— А теперь объясни, что это было?
Ну вот, а я уже уверился, было, что этот беззаботный ребенок успел все забыть. Он меня просто очень качественно отвлекал. Все время забываю, что в этом теле чужая душа, вероятно гораздо старше канувшего в неизвестность эльфёнка.
— Не знаю, что это было, — отвечаю неохотно, но честно. Уже успел убедиться ночью, легенды о том, что невозможно обмануть эльфа, вовсе не такие уж и легенды. Наставник мне определенно не все рассказывал.
— Ну, а все-таки, — настаивает ушастый, — не хочешь же ты сказать, что у тебя случилось внезапное помешательство? Тебе нужна была кровь? Вдруг вспомнил, что эльфы большой деликатес?
— Нет, — отвечаю угрюмо, очень мне не понравилось, как он это сказал, — я не хотел твоей крови.
— В самом деле? А на мою шею слюни пускал очень выразительно, — хмыкнул Тэй. — Тебе не кажется, что с этим следует разобраться, пока ты снова не начал на меня кидаться?
Он прав. Разобраться надо. И не только поэтому. Мне и самому не нравится чувствовать себя психом.
Пристально смотрю на ушастого, пытаясь понять, что же со мной произошло. Что я чувствовал, чего хотел?
Его кровь не была мне нужна. В том смысле, что это не жажда. На самом деле выпитого некроманта мне должно хватить на неделю-две. Но мне, тем не менее, позарез нужно было укусить ушастого. Зачем?
— Мое! — истерично вякнула моя шизофрения.
Не обращаю внимания, методично погружаюсь в себя. Мне нужно было выпить эльфа. Зачем? Чтобы ослабить его… чтобы дать свою кровь его телу… чтобы изменение прошло легко и быстро.
— Обратить! — ликующе возопила шизофрения. — Мое! Обратить!
И никакая это на самом деле не шизофрения. Это голос крови. Наверное, только у меня он мог трансформироваться в вопли истеричного маньяка. Игры подсознания, блин.