Дебора не могла сдержать негодования.
– Твой дядя действительно однажды упомянул о том, что собирался оставить немного денег какому-то учреждению, в котором он был заинтересован. Но я уверена, что он и о тебе не забудет, Эдит.
– Ты что, пытаешься убедить меня в том, что ты замолвила за меня словечко?
– Я ни в чем не пытаюсь тебя убедить. – Было бесполезно убеждать Эдит, если она не хотела этого слышать.
– Ты хочешь убедить меня, что тебе безразлично, упомянет тебя дядя Эдвард в своем завещании или нет? – Эдит презрительно засмеялась и приподняла подушку, чтобы ее голова была выше.
– Если бы он даже это сделал, я бы не приняла денег. – Дебора напомнила себе, что она должна смотреть на Эдит как на пациентку.
– Да это просто смешно! Конечно, ты бы приняла это. Даже миссис Шуберт сказала мне, что ей кажется, единственная цель твоей поездки – то, что здесь у тебя больше времени обрабатывать дядю Эдварда.
Дебора уже поняла, что миссис Шуберт не любила ее, но у нее и в мыслях не было, что она может так о ней говорить. Дебора не пыталась скрыть свое возмущение.
– Ты можешь сказать миссис Шуберт, что у меня нет никаких видов – если вы хотите называть это так – на твоего дядю. Я всегда работала за жалованье, и мне не стыдно говорить об этом. Но я считаю за правило не принимать от пациента ничего, кроме того жалованья, которое я получаю.
– В этой поездке ты не заработала жалованье. – Эдит снова презрительно рассмеялась. – Ты ничего не делаешь для дяди Эдварда, кроме того, что стараешься умаслить его. И почти все свое время проводишь с Кимом. Я тебя предупреждаю – лучше оставь Кима в покое, или ты пожалеешь.
– Я думаю, ты не знаешь, что говоришь, Эдит. – Дебора пыталась говорить как можно спокойнее.
– Наверное, ты думаешь, я не знаю, что ты провела весь день наедине с Кимом на Ямайке, что вы ездили за город и на обратном пути остановились выпить несколько стаканчиков?
Один стаканчик, могла бы ответить Дебора. Так же она могла сказать, что между ними ничего, кроме того, что они съездили на машине за город, не было. Но в любом случае Эдит бы этому тоже не поверила.
К счастью, до того, как Дебора ответила, Ренлоу внес поднос с ужином. Омлет, гренки и кофе предназначались медсестре, и чашку бульона, который, как он сказал, мисс Эдит могла бы выпить.
– Я ничего не хочу, – еще раз повторила Эдит. И как только стюард закрыл дверь, она сказала:
– Ты что, собираешься обедать в моей комнате?
Деборе совсем не хотелось этого делать. Но она решила не позволить Эдит выгнать ее вон. Она постарается уговорить ее выпить немного горячего бульона. И если та не захочет принять успокоительное, Дебора могла бы добавить его в бульон. Эдит уже до того взвинтила себя, что без успокоительного она вряд ли бы заснула.