- Нет. Эти наручники я нашел в нижнем ящике левой тумбы, под пачкой писчей бумаги, в вашей конторе наверху.
- Наручники… я никогда раньше их не видел.
- Поскольку вряд ли их положили туда ваши дочери, остается допустить, что они принадлежали вашей жене, - сказал Валландер.
- Ничего не понимаю.
И вдруг Валландер понял, что Окерблум лжет. Еле заметная модуляция голоса, легкая неуверенность во взгляде. Вполне достаточно, чтобы Валландер заметил.
- Кто-нибудь другой мог положить их туда?
- Не знаю. У нас бывают только члены нашего прихода. Не считая гостей на презентациях. Но они наверх не поднимаются.
- А еще?
- Наши родители. Кое-кто из родни. Подружки девочек.
- Довольно много народу, - заметил Валландер.
- Ничего не понимаю, - повторил Роберт Окерблум.
Конечно, не понимаешь: как умудрился забыть про них и не спрятать, думал Валландер. Вопрос в другом: что они означают?
Впервые комиссар задал себе вопрос: не мог ли Роберт Окерблум убить свою жену? Но тотчас отмел эту мысль. Наручников и лжи маловато, чтобы опровергнуть все прежние его допущения.
- Вы правда не можете объяснить, что это за наручники? - переспросил Валландер. - Пожалуй, стоит напомнить вам, что закон отнюдь не запрещает держать дома наручники. Никакой лицензии на них не нужно. Не разрешается только почем зря заковывать людей.
- Вы думаете, я лгу? - спросил Роберт Окерблум.
- Я ничего не думаю. Я просто хочу знать, почему эти наручники были спрятаны в письменном столе.
- Я уже сказал, что не понимаю, как они попали в дом.
Валландер кивнул. Пока нет нужды прижимать его к стенке. До поры до времени. Может, этот брак прикрывает извращенную и даже весьма драматичную сексуальную жизнь? Может, этим в свою очередь и объясняется исчезновение Луизы Окерблум?
Валландер отодвинул чашку в знак того, что разговор окончен. Наручники он опять сунул в карман, предварительно завернув в носовой платок. Может, эксперты установят, для чего их использовали.
- Пока все. - Комиссар встал. - Как только что-нибудь выяснится, я вам сразу сообщу. А вы приготовьтесь, нынче вечером начнется тарарам, когда выйдут газеты и новости по местному радио. Но будем надеяться, конечно, что это нам поможет.
Роберт Окерблум молча кивнул.
Валландер пожал ему на прощание руку и пошел к машине. Погода снова менялась. Дождь уже только моросил, ветер стал потише. Комиссар заехал в кондитерскую Фридульфа, что возле автобусной станции, выпил кофе и съел парочку бутербродов. Было уже полпервого, когда он опять сел в машину и поехал на пожар. Припарковался у ограждения и увидел, что от дома и сарая-пристройки остались только дымящиеся руины. Но криминалистам пока рановато приниматься за дело. Он подошел поближе к очагу пожара и поговорил с брандмейстером Петером Эдлером, которого хорошо знал.