Равнение на знамя (Бушков) - страница 120
— Операцию можно считать завершенной. Взрывчатка у нас, Накир и Бакрадзе у нас, сообщники среди охраны объекта только что обезврежены, трое исполнителей взяты на адресе. Это все.
Вопросов ему просто-напросто не сумели задать — он отступил, прикрыл за собой дверь и тем же преувеличенно четким шагом направился по коридору в сторону комнатки отдыха. Ему было совсем скверно, ударов сердца Кареев уже не чувствовал, а по всему телу кололи ледяные иголочки — и он, сделав все, что от него требовалось, неким звериным инстинктом искал убежища. Чтобы остаться одному. Не выглядеть нелепо, грохаясь без чувств. Обойдется, повторял он про себя, обойдется, всегда обходилось, а там наконец и к эскулапам, черт с ним, сдамся, раз будет короткая передышка… Пусть извращаются, белоснежные…
Да, эта самая дверь. Он распахнул ее рывком, прошел в небольшую пустую комнатку, держась уже непонятно на чем, сделал несколько шагов, опустился в старомодное кресло — то есть это ему казалось, что он опускается в кресло, а на самом деле генерал Кареев нелепо рушился мимо кресла, падал, падал, падал, осознавал еще, что падает…
И все погасло. Насовсем.
«…потери наши велики, господин генерал…»
Во время штурма неприятельских завалов на реке Валерик имел поручение наблюдать за действиями передовой штурмовой колонны и уведомлять начальника о ее успехах, что было сопряжено с величайшею для него (Лермонтова. — А.Б.) опасностью от неприятеля, скрывающегося в лесу за деревьями и кустами, но офицер этот, несмотря ни на какие опасности, исполнял возложенное на него поручение с отличным мужеством и хладнокровием и с первыми рядами храбрейших ворвался в неприятельские завалы.
Генерал Голофеев.
Из наградного списка поручику Лермонтову
Успеху всего я вполне обязан распорядительности и мужеству поручика Тенгинского пехотного полка Лермонтова и 19-й артиллерийской бригады прапорщика фон Лоер-Лоярского, с коим они переносили все мои приказания войскам в самом пылу сражения в лесистом месте. Оба они заслуживают особенного внимания, ибо каждый куст, каждое дерево грозили каждому внезапною смертью.
Из «Журнала военных действий» отряда генерала Голофеева
Эпилог
Таким беспомощным и даже слабым Кеша себя еще никогда не чувствовал — а искать поддержку и опору у Антона было бесполезно: тот пребывал в том же состоянии. Для обоих это было впервые и оказалось хуже всего пережитого и испытанного. Они так и сидели на лавочке, временами искоса поглядывая друг на друга в надежде, что напарник ворохнется первым. И понимали, что нельзя затягивать до бесконечности.