Естественно, свои догадки и соображения хозяин незваным гостям вслух высказывать не стал — тем более что у одного за ремень под пиджаком был засунут пистолет, а на заднем сиденье «пятерки» в открытую валялся автомат с подствольником. Визитеры ласково похлопали его по плечу, нахмурясь, спросили: «Ну, ты все понял, да?» Потом за ними приехала белая «таврия», и они исчезли, оставив «больного», которого отвели в зданьице автосервиса.
Хозяин, нисколько не раздумывая — что он гордо подчеркнул уже несколько раз, — сообщил в органы правопорядка о всем происшедшем, едва отъехала «таврия». И теперь он умолял даже не о награде за верность закону и порядку — об этом и речи не заходило, — а о том, чтобы товарищ начальник каким-то волшебным образом изъял нехорошего гостя так, чтобы при этом ни единая штакетинка не сломалась и стекла на рубль не разбили. «Я человек бедный, рабочий, собственным горбом и руками детей кормлю, которых куча, мал мала меньше, начальник, да, и все кушать хотят, и бабушка старая, и папа немощный…» Обычные в таких случаях причитания.
Полковник машинально кивал. Вообще-то хозяин мог заранее ни о чем не беспокоиться. Уже давно положено, чтобы весь причиненный в таких случаях ущерб старательно возмещали из казны. Даже хозяину хазы, явки, малины, знаете ли, до копеечки компенсируется весь убыток, который ему нанесли во время обыска, отдирая половицы, ища тайники в стенах. Но что-то не тянуло прочувствованно объяснять все это хозяину: голова была полна других забот. Спецназ окружал усадебку в общем бесшумно, так чтобы изнутри никто не заметил — и, судя по тому, что боевик пока что не огрызался, он еще не понял, что попал в окружение. Описанные хозяином раны для организма не особенно опасны, обильного кровотечения вроде бы не было (во дворе пятен не видно, да)… следовательно, что мы имеем? А имеем мы перспективного кандидата в «языки», несомненно напрямую связанного с искомой бандочкой. Отсюда автоматически вытекает, что его следует брать живьем… а это, понятно, не так просто. Трещотки у него, уже известно, нет, но пистолет имеется, и гранаты, хозяин клянется, по карманам распиханы.
А самое неприятное — характер укрытия. Не в чистом поле и даже не в доме-квартире. Раненый обосновался на постой в автомастерской: кирпичное зданьице, где, кроме широкой двустворчатой двери, в которую заезжают машины, имеются лишь два окошечка под потолком, такого размера, что человек в них никак не протиснется. Это и не окошки даже, а скорее уж кошачьи лазы сантиметров двадцать в высоту и тридцать в ширину, крест-накрест забранные тронутыми ржавчиной железными прутьями. Но даже не это самое скверное — внутри, как поторопился сообщить хозяин, пара бочек с автомаслами, несколько канистр с бензином, куча пластиковых сосудов со всевозможной автохимией, опять-таки без исключения горючей, да еще «шиньон» с почти полным баком. Если внутрь полетят пули, большие шансы заполучить нехилый костерчик со взрывами. Оно бы плюнуть и растереть, все равно хозяину держава старательно погасит все возможные убытки — но ведь живьем брать супостата велено…