Все верно. Если бы я схватил тебя за руку, вернул на место, получил бы пощечину и истерику на весь ресторан, зато фроляйн Нейман не лежала бы сегодня на мостовой под деловым центром. Скорее всего не лежала бы. Конечно, остается возможность умышленного убийства, инсценированного под суицид, но… В таком раскладе я сомневаюсь еще больше, чем в выводах относительно прожорливого парня.
— Женщина осталась бы жива? Да. Возможно.
— Так почему же…
Ты, и правда, не понимаешь? Или притворяешься? А-а-а, ты просто не хочешь! Все кусочки головоломки у тебя есть, правила, по которым нужно сложить картинку, тоже известны, но ты знаешь, что как только последний цветной кусочек картона займет свое место, отступать будет некуда. И все же, зачем пятиться назад, когда можно шагнуть вперед?
— Потому что каждый из нас вправе сам выбирать свою дорогу.
— Но это… жестоко.
— Это жизнь.
Мы не можем знать, чем отзовутся наши слова в чужих душах. Не можем, пойми. Собрать информацию, прописать методики и алгоритмы, построить модель, замкнуть цепь… И попасть впросак, потому что не учел насморка или вспышки гнева по поводу плаща, испачканного брызгами из лужи. Казалось бы, мелочи, но они могут перевернуть все с ног на голову, и человек поступит не так, как поступал во всех предыдущих похожих ситуациях, а совсем иначе. Добро бы, ровно наоборот, но в реальности вектор действия может направиться, куда угодно.
«Но ведь можно… узнать мысли… Мы же делаем это!..»
О, да! И много тебе помогали полученные из чужих голов знания? К сожалению, связь между мыслями и поступками настолько призрачна, что ее нет смысла учитывать. Лишь в половине случаев, прочитав намерения человека, можно быть уверенным в его действиях в следующий момент. Но только в следующий! Дай небольшую передышку, отвлеки внимание, позволь расслабиться или заставь напрячься, снова загляни в книгу чужого сознания и… Ужаснись от увиденного. Все будет не так, как прежде. И вовсе не так, как тебе думалось.
— Ты пробовал, да?
— Ради интереса. Несколько раз. Новизна ощущений и все такое.
— Это помогло тебе… стать черствым?
Ага, а еще — покрыться хрустящей корочкой. Что в том плохого? Я лично люблю сухарики. Особенно с пивом.
— А если серьезно?
— Я понял, что от меня почти ничего не зависит.
— Неправда! Если бы ты не позволил мне сказать те слова…
— Рано или поздно фроляйн Нейман услышала бы их. Может быть, не в сопровождении столь сильных эмоций, но поверь, сухое изложение фактов способно причинить не меньшую боль, чем напряжение чувств.
— Но можно было смягчить…