– Не тяни время, Франческа, собирайся. Лорд Генри не любит ждать, да и вообще, что тут обсуждать. Патрик сделал глупость и тебя подставил. Мне жаль, но тут ничего не исправишь. С ним это не впервой, и боюсь, на тебе дело не кончится.
Она стояла, сложив руки на груди, демонстративно ожидая, когда Франческа наконец начнет паковаться.
Подавленная унижением, Франческа медленно и молча собирала свои жалкие пожитки, складывая их в старенькую кожаную сумку. Много времени сборы не отняли. Франческа, почти не сознавая, что делает, оцепенев от боли и горечи, защелкнула замочек сумки.
– Вот и хорошо. – Леди Маргарет, проследив, чтобы ни одна вещь из комнаты, не принадлежавшая Франческе, не попала в багаж, открыла дверь. – Если ты готова, идем.
Маргарет пропустила Франческу вперед. Ей не хотелось идти рядом с ней и смотреть на убитое горем лицо. Провожая девушку до гостиной, где ее ожидал лорд Генри, она страшно нервничала, боясь, что по дороге им встретится Патрик.
Стоя на нижней ступеньке лестницы, она видела, как муж взял у Франчески сумку и распахнул входную дверь.
Он уже вышел на крыльцо, когда Франческа спросила:
– Можно мне проститься с девочками?
Голос ее звучал ровно, но в глазах леди Маргарет заметила слезы. И они вызвали у нее приступ гнева.
– Нет, – ледяным тоном возразила она. – Извини.
Франческа сняла с вешалки жакет и, высоко держа голову, прошла к автомобилю. Еще несколько минут – и машина скрылась за поворотом.
Только неимоверная гордость удержала ее от унизительных просьб о разрешении остаться. Сидя в машине, она так страдала от боли и стыда, что, казалось, вот-вот потеряет сознание. Она смотрела в окошко на Кромдейлские холмы, оставляя здесь, среди мокрых от дождя лугов, свои самые заветные воспоминания. Слезы душили ее. Все кончено, думала она, все, и моя жизнь тоже.
Леди Маргарет бессильно опустилась на ступеньку и устало провела рукой по лицу. Некоторое время ей было слышно, как гудит мотор удаляющейся машины. Постепенно этот шум становился все тише и наконец смолк совсем. Ее сердце стало биться не так бешено.
Полдела сделано. Половина этого утреннего кошмара позади. Теперь нужно убедить Патрика одуматься и сделать то, что нужно. То, чего ждет от него она. Надо нарисовать перед ним заманчивые перспективы блестящего будущего. Словом, еще один шаг – и она у цели.
Сколько она себя помнила, ей хотелось сделать из Патрика человека, добиться для него власти и славы, чтобы расквитаться с прошлым, рассчитаться за долги отца и за то, что ей приходилось делать ради денег. В этом была ее месть – стать на такую ступеньку общественной лестницы, где можно позволить себе все, что угодно, не опасаясь чужого мнения. И она добьется своего, теперь, когда сделано так много, отступать уже некуда.