— Как это сделали другие до них со свитками Мертвого моря? — многозначительно спросил Малука. — Нет, де Вриз всего лишь нищий ученый в мире очень богатых людей. Среди них легко сыщутся и такие, которые, не моргнув глазом, выпишут ему чек на сумму, в десятки раз превышающую его годовой доход. Он ожесточился, стал алчным и во всем ищет теперь свою выгоду, а новый свиток рассматривает как потенциальный источник богатства.
— Однако Ладлоу… — прервал его Хасан.
— Да, Ладлоу этот свиток интересует как еще один путь к постижению истины. Он человек честный, но слабый. Плохое сочетание. Если они отыщут свиток, то де Вриз продаст его тому, кто даст наибольшую цену. Ладлоу не станет в это вмешиваться.
Хасан колебался. Он знал, что лучше не спорить с наставником. И все же боязнь составить в корне ошибочное суждение позволила ему заявить:
— Но ведь, занимаясь свитком третьей пещеры, они действовали заодно. И оба принесли пользу, доставив его сюда, где весь мир может с ним ознакомиться. Разве они не поступят так же и с новым свитком, попади он к ним в руки?
Малука покачал головой:
— Ладлоу — да. Де Вриз — никогда. Когда они еще только сговаривались, каким образом выудить интересующий их документ из музея Аммана, у де Вриза было лишь одно на уме. Добраться до какой-нибудь подсказки, уточняющей, где зарыты сокровища, описанные в свитке третьей пещеры.
— Сокровища, которые никто еще не обнаружил, — задумчиво проговорил Хасан.
— Точно. Если де Вриз сочтет, что сокрытие нового артефакта принесет ему пользу или богатство, то он надежно припрячет его.
Хасан мучительно долго обдумывал слова шефа.
«Если все, что говорит Малука, правда, на что же тогда способен пойти де Вриз, чтобы заполучить желаемый документ?»
Позднее утро
Музей Израиля
Офис заведующего поступлениями в храм Книги
Доктор Антон де Вриз взглянул на строку вызовов в своем мобильнике. Только этого ему сейчас не хватало, звонка от Натана Маккалума, исполнительного директора организации «Белые американцы — спасители христианства» (БАСХ). Де Вриз порылся в памяти, стараясь восстановить в ней всю ложь, которой он пичкал того как в прошлом, так и в настоящем.
Тон Маккалума отдавал теплотой и сочувствием, чуть ли даже не искренними.
— Я только что узнал о Ладлоу, — начал Маккалум. — Какая трагедия! Соболезную и скорблю.
Ожидалось, что Маккалум, прочитав отчет о жестоком убийстве Ладлоу в Интернете, отреагирует вполне предсказуемо. Например, выразит неудовольствие по поводу того, что де Вриз не проинформировал его о произошедшем немедленно. Или потребует завершить перевод последних частей дневника в более сжатые сроки. Или напомнит де Вризу, как много ему платят, чтобы все шло по плану. Соболезнования без всякого упоминания о дневнике в эту схему не укладывались, что было весьма подозрительно.