Отец недовольно крякнул, тем самым он лишался лишней рюмки в отпуске, но забота о дочери взяла верх.
- Мы с мамой тоже ни капли, - подтвердил он.
- Годится! – засмеялась Лариса, она была рада, что всё уладилось, и сейчас достаточно насыщена алкоголем, чтобы согласиться не пить.
Родители ушли отдыхать в спальню после тревожной ночи, я робко не посмел заниматься с девушкой любовью в соседней комнате и завёл её в ванную, о края которой она упёрлась крепкими ладонями…
После всех треволнений и коньяка я проспал в комнате на диване несколько часов.
Очнулся под вечер. Мать хлопотала на кухне, оттуда доносился невообразимо вкусный запах домашней пищи, от которой я отвык за неделю.
«Билет! – всполошился я, - надо успеть сдать билет на самолёт».
- До какого часа у вас авиакасса? – спросил я «тёщу».
- До восьми, ещё успеешь, - ответила она, - а нет, так отец свозит в аэропорт, там круглосуточно.
Не хотелось беспокоить лишний раз доброго Владимира, и я заспешил.
Лифт долго не приходил, и я побежал по ступенькам вниз.
На площадке второго этажа стояла Лариса и целовалась с парнем.
Увидев меня, она резко оттолкнула присосавшегося сластолюбца.
- Сергей, это муж, - расслышал я её быстрый шёпот.
Мы стояли с соперником напротив друг друга, Лариса поднялась на пару ступенек вверх.
«Причём здесь он?» - безнадёжно махнул я рукой и продолжил путь вниз. Мой чемодан остался в гостинице, возвращаться в квартиру было незачем.
- Вадим! - услышал я на улице срывающийся голос, но не обернулся.
В гостинице я нажрался в ресторане в дребедень и утром чуть не проспал на самолёт.
В самолёте я досыпал и приходил в себя от перепоя.
Настоящие сердечные муки начались в поезде из Перми в Е-бург.
Пить уже было противно, есть не хотелось тоже, искурил за дорогу за шесть часов целую пачку.
«Ну и хорошо, что так кончилось с этой дрянью»! - настраивал я себя. «Что не сдал билет и улетел. Не хватало ещё застать её с кем-нибудь в постели».
Но перед глазами стояла распутная красавица и улыбалась мне нежной любящей улыбкой.
«Существует же телепатия. Она сейчас осознала свою беспечность и раскаялась, вспоминает обо мне, потому и видится в таком образе», - успокаивался я на минуту и проникался к фантому любимой девушки ответной нежностью. Так издёргался я до сумасшествия, то от ненависти, то от нежности.
Добравшись до дома, не смотря на вселенскую усталость, позвонил Фаукату, не мог оставаться один.
Неунывающий никогда татарин тут же прискочил с бюраканом, и я чистосердечно поведал ему всю историю. Выговориться было необходимо, внутри меня колотили друг друга такие противоречия, что забили бы весь организм до смерти.