— Обиделся, – сказала Мисс. – Куда мы идем?
— Не все ли равно, – махнул рукой Дан.
— Мне давно не было так спокойно, – призналась Мисс и села на траву.
— Ты подсознательно слишком этого хотела, – сказал Дан и лег рядом. – Да, впрочем, и я тоже
— Чего? – сонно поинтересовалась Мисс
— Покоя, – пояснил Дан и зевнул. – У нас еще есть время. Спи.
Мисс хотела что-то возразить, но серо-синяя пелена неба опустилась ей на лицо, придавила веки, и под мягкий звон колокольчика она медленно погрузилась в сон, первый раз за последнее время без страха и напряженного ожидания...
...Стеклянные стены молчаливых улиц, убогий приют для несовершенных...
— Знаешь, мы слишком многого хотели...
— Мы обречены?..
... Вопрос?.. Ответ?..
В пещере – двое в засаленных халатах и стертых башмаках.
— Уютная ночлежка, – довольно протянул один из них, вытягивая руки к чуть теплому чайнику.
— Давно не было так тихо, – согласно кивнул второй, отбрасывая с грязной застывшей маски засаленную прядь волос.
— Хорошо, – беззубо заулыбался первый, и вдруг настороженно прислушался.
— Дарк твою мать! – громко выругался второй и смачно плюнул сквозь дырку в желтых гнилых зубах. – Не спится им, сволочам!!!
— Пошли, – кряхтя, поднялся его собеседник и в сердцах пнул ногой нагревающийся чайник. – Даже чаю попить не дадут!
— Бригада номер 13, на вынос, – скомандовал тонкий женский голос из висящих на грязных шеях болтов. – Бригада номер 13, на вынос!
— Да слышим мы, слышим, – устало отозвался второй и затоптал потухающий костерчик.
— Пошли, – потянул его первый. – Сам потухнет...
Больничный тусклый свет ровно поливал полупустую палату. Двое в засаленных халатах, оставляя за собой мокрые следы с остатками лохмотьев, вывалили из носилок на ближайшую кровать нечто странного синеватого цвета. Из кровати, стоявшей в углу, вжавшись в железную спинку, испуганно смотрел на происходящее маленький человечек с бегающими мышиными глазками, переполненными слезами.
— Тяжелая, зараза! – мрачно констатировал один из носильщиков и, брезгливо стряхнув с рукава халата синий волос, громко хлюпая остатками башмаков, удалился вслед за что-то бурчавшим себе под нос напарником.
Человечек с мышиными глазками, настороженно озираясь, спустил с кровати тонкие ножки в коротких пижамных брючках и, ступая на цыпочках по ледяному бетонному полу, бесшумно подкрался к только что принесенному. Несколько мгновений он отчаянно прислушивался, готовый каждую секунду шмыгнуть обратно в угол, потом перевел взгляд на лежащего, и личико его исказилось гримасой жуткого сладострастия, губы разъехались в усмешке предвкушения, обнажив желтые, хотя и маленькие, но довольно острые, клыки. Тонкая ручка с перепончатыми пальцами осторожно скользнула по длинным волосам синеватого оттенка, потом, нервно подрагивая, поползла ниже и остановилась на груди. Лицо человечка дернулось и застыло в полнейшем экстазе. Пальцы напряглись, впиваясь ногтями в одежду и кожу, мышиные глазки вновь наполнились слезами, он начал медленно подергиваться, весь, от худых костлявых ножек в пижамных брючках до жидкого пушка на голове, все быстрее и быстрее, заскрипели пружины, лежащий открыл глаза, и палату прорезал истошный женский крик. Человечка откинуло к стене, он стремительно метнулся в угол и забился под одеяло.