Уоринга разбудила Хелен. Лампа рядом с ее кроватью горела, а жена стояла над ним и трясла его. Он протер глаза.
– Что случилось?
– Ты храпел.
– Ты разбудила меня, чтобы сообщить об этом?
– Я от этого проснулась.
Он сел на кровать и уставился на нее.
– Я простыл. Как я могу не храпеть, прости Господи? Мне довольно часто приходится терпеть твой храп.
– Та бы не простудился, если бы выбрал место для отдыха с более тёплым климатом.
– О Господи!
– Тебе-то что. Ты никогда серьезно не простужаешься. С моим насморком мне приходится мучиться неделями, даже месяцами.
– Твой проклятый насморк – психосоматический. Если бы ты хоть на час перестала думать о себе, с тобой все бы было в порядке. Я сказал – на час? Хотя бы на минуту.
– Послушай, – прервала она его. – Мы уезжаем. Завтра.
Уоринг удивленно посмотрел на нее.
– А маленькие человечки?
– Они ушли. И мне плевать, вернутся они или нет.
– А мне нет.
– Конечно, – засмеялась она. – Дэниел рассказал мне о вашем разговоре. Я оказалась права. Так кого ты собираешься подключить? Мэтьюса? Нет, не думаю. Ты хочешь найти более достойного компаньона, который бы позволил тебе клевать из одной миски с ним. Знаешь что?.. Мне кажется, ты, наконец, признался себе в этом.
– Признался в чем?
– Что ни на что не способен. Ты больше не скрываешь это от себя и не прячешь голову в песок, даже не пытаешься. В своей специальности ты ничтожество. А уж как человек ты полное дерьмо, прости Господи.
Она вернулась к кровати и села. Ее голос язвил, лицо белело во тьме, черты были плохо различимы – как в тумане. Уоринг нашел очки, и ненавистное лицо обрело четкость.
– Я не ничтожество, – процедил он, – в глазах всех, кроме тебя. Ты, конечно, хочешь быть женой преуспевающего воротилы. Но для тебя не важны заслуги, не так ли? Просто лучи успеха должны быть достаточно яркими, чтобы освещать и тебя тоже. Но самое смешное, ты не представляешь, как нелепо выглядишь, когда оказываешься в центре внимания. Даже когда ты радуешься, в тебе нет привлекательности, но когда ты оказываешься на публике… Ты слишком много и слишком громко говоришь. Независимо от того, сколько пудры ты наложишь, ты все равно потеешь, и все – все! – кто стоит вокруг и вежливо улыбается, смеются про себя – и даже в открытую, стоит тебе отвернуться. Единственное, что тебе стоит делать, – жить скромно и тихо. Тогда тыне выглядишь так нелепо.
Уоринг попал прямо в точку – в самое больное место. Он заметил, как напряглись мускулы у нее на лице, и приготовился к ответному удару и даже к атаке. Но Хелен сдержалась.