Ван Луйк крякнул. Ему незачем было догадываться. Он слышал уже не раз эту идиому.
— Получается, Эйб приглашает нас туда, где мужчины всегда готовы заняться сексом, а женщины млеют от желания, — лапидарно пояснил Стрит. — Иначе говоря, добро пожаловать на девственные просторы Австралии. Район поисков таким образом сужается до нескольких тысяч квадратных километров неизведанных земель.
— Перейдем к следующему стиху, — перебил его ван Луйк.
— Пожалуйста.
В постели я лежу, а петушок стоит,
Будь ты Диана, Бриджет иль Ингрид,
Садись-ка на него, не бойся в самом деле
И дай почувствовать моей дрянной постели,
Что ты сильна не только врать,
Но, криком исходя, мужчин ласкать.
Стрит перевел дух и насмешливо продолжил свои объяснения:
— Там есть и другие словечки, которые не худо бы знать. Целый перечень имен — это названия не городов или городков, поселков или дорожных пересечений, не имена троп, тропинок или ферм. Ничего подобного. Их австралийцы используют для обозначения интимного дамского места — вульвы. Не исключено, что старый хрен отождествлял поиск алмазов и бурение шурфов с сексом. Хотя вполне возможно, что ничего подобного он не имел в виду. В любом случае этот стих лишь морочит голову, но не раскрывает секрета, где следует искать его камешки.
— Давай девятый стих, — распорядился ван Луйк.
— Теперь ты читай, его вирши мне и так мозги задурили.
— Начни с четвертой строки.
От такой наглости Стрит невольно сжал трубку так сильно, что даже костяшки пальцев побелели. Но он тотчас же осадил себя, вспомнив, что сейчас далеко не лучшее время для выяснения отношений. Хотя не было никакой его вины в том, что тайна местонахождения рудника «Спящая собака» никак не давалась в руки, слова просачивались сквозь пальцы как вода. Так что если Стриту в наказание за тупость придется еще раз перечитать «Заморочку», это еще не самое страшное наказание.
Дырка в камне, ты всели надежду
Секреты разгадать, что люди знали прежде,
Кто правду знает и проговорится,
Умрет иль что другое
С ним случится.
Стрит подождал, не скажет ли чего ван Луйк. Однако голландец молчал.
— «Дырка в камне» — это скорее всего шахта, ведь так? Лет шесть-семь назад, разбирая эти вирши, мы с тобой решили, что, когда Эйб пишет «вульва», «женщина» и «шахта», — это одно и то же. Расскажи Эйб при жизни, где находятся его копи, это значило бы подписать себе смертный приговор. Сумасшедший Эйб так прямо и пишет.
— «Но расскажу я все тебе, дитя обмана, //Ты — только слушай».
Стрит не сразу нашелся, что ответить, когда ван Луйк с выражением прочитал отрывок из «Заморочки», опостылевшей им за эти годы: