— Если бы я знала, разве я стала бы тебя спрашивать?
— Подумай, Кори, как я могу изобразить тебе все стадии и последствия поцелуя?
Дверца мышеловки открылась, и Кори оставалось только подтолкнуть Спенса внутрь.
— Может, ты мне покажешь?
— Ни в коем случае! Но я хочу дать тебе хороший совет. Берегись, ты встречаешься не с теми людьми, если тебя принуждают дать больше, чем ты хочешь.
— Наверное, я тебе не все объяснила. Боюсь, я сама веду себя с молодыми людьми не так, как надо, и они меня не правильно понимают. — Кори стояла у открытой мышеловки и широким жестом приглашала Спенса зайти внутрь. — Видимо, все дело в том, как я их целую.
Спенс вошел в мышеловку, и дверца за ним захлопнулась.
— Интересно, как же ты их целуешь? — спросил он и тут же рассердился, осознав свою ошибку. Кори положила руку ему на плечо.
— Не надо волноваться, — сказала она участливо. — Расслабься.
Она ощущала его напряженное плечо под своей рукой, словно он готов был бежать от нее: игрок на футбольном поле, который знает, что его ждет поражение.
Кори невольно улыбнулась, глядя в его прищуренные глаза. Она вела его за собой, она чувствовала уверенность, и это делало ее необычайно счастливой.
— Спенс, — посоветовала она, — я тебе говорю: хватай мяч и беги вперед. Не усложняй, все очень просто.
Ее способность увидеть смешную сторону в его затруднительном положении еще больше разозлила Спенсера.
— Не могу поверить, что ты серьезно хочешь, чтобы я это сделал!
Кори бросила на него умоляющий взгляд из-под ресниц — Ну кого же мне еще попросить? Пожалуй, я могу обратиться к Дугласу, чтобы он объяснил мне, что я такого делаю…
— Хорошо, я согласен, — коротко прервал он ее. Колено Спенса все еще было рядом с ее бедром и мешало ей подвинуться ближе к нему.
— Ты не мог бы убрать свое колено? — попросила Кори. Молча он передвинул левую ногу, но только ногу — сам он остался на прежнем месте. Кори подвинулась ближе и устроилась так, чтобы видеть хотя бы в профиль его лицо.
— Что дальше? — сурово спросил он, скрестив руки на груди.
Именно на этот случай у Кори уже был заранее подготовлен ответ.
— Представь себе, что ты Дуг, а я — это я.
— Я не желаю быть Дугласом Джонсоном, — отрезал Спенс, явно недовольный всем происходящим.
— Будь кем угодно, только будь паинькой, хорошо?
— Хорошо! — почти прокричал он. — Я уже паинька. Кори ждала, когда он сделает хотя бы одно движение, повернется к ней. Сделает хоть что-нибудь.
— Ты можешь начинать, как только будешь готов, — напомнила она, видя его бездействие.
— Это что — обязательно? — возмутился Спенс. Кори взглянула на его упрямое лицо и чуть не расхохоталась. Этим вечером она надеялась осуществить самую заветную мечту своей жизни: добиться от него поцелуя, настоящего поцелуя, а не прежней пародии на поцелуй. Она жаждала его поцелуя больше всего на свете и в то же время нервничала и страшилась испытания. И вот она почти добилась своего, но теперь был в растерянности и нервничал сам Спенсер, а она, напротив, была спокойна и с трудом сдерживала смех.