Исчезла необходимость что-либо прятать или о чем-то сожалеть, потому что бабушка в подробностях описала детскую влюбленность Кори, раскрыла всем ее тайну и в процессе разоблачения продемонстрировала самой Кори, чем ее любовь была на самом деле невинным чувством девочки-подростка к ничего не подозревающей жертве, а не болезненной страстью к эгоистичному чудовищу, каким она воображала себе Спенсера. Кори заметила, что загорелое лицо Спенсера побледнело, когда бабушка, не жалея красок, описывала, какие ужасные страдания Кори претерпела по его вине.
Перед отъездом сюда, в Ньюпорт, Кори заставила себя с философским равнодушием взглянуть на те прошлые события, и все же до сегодняшнего вечера она чувствовала себя уязвленной. Теперь же, после драматического изложения событий бабушкой, она смеялась и над собой, и над «злодеем», преувеличивающим свою ответственность. Исповедь, пришла она к выводу, всегда благо для души, даже если тебя принудила к ней собственная бабушка. Наконец она оборвала последние нити, связывавшие ее со Спенсером, и остались лишь ностальгия по прошлому, ощущение свободы и полного покоя.
Спенсер остановился у высокого дерева рядом с водой, и Кори прислонилась спиной к широкому стволу, глядя на полукружие мерцающих вдали огней на берегу моря и ожидая, что он ей скажет. Похоже, Спенсер не знал, с чего начать, и она находила эту несвойственную ему застенчивость забавной и даже трогательной.
Спенсер смотрел на красивый профиль молодой женщины, пытаясь определить ее настроение.
— О чем ты думаешь? — наконец спросил он.
— О том, что прежде я не замечала, чтобы ты терялся.
— Я не знаю, с чего начать..
Кори скрестила руки на груди и шутливо склонила голову набок.
— Хочешь, чтобы я тебе помогла?
— Нет, я как-нибудь справлюсь сам, — торопливо сказал Спенсер. Кори рассмеялась, а он вслед за ней, и вдруг все между ними стало как прежде, только еще лучше, еще увлекательнее, потому что их отношения обрели для него особую ценность. Ему льстило, в чем он смущенно признался себе, что когда-то его фотографии украшали стены ее спальни, и он с большим опозданием обрадовался, что Кори с самого начала хотела, чтобы именно он сопровождал ее на рождественский бал.
Спенсер решил начать не с бала. а с этих самых фотографий.
— Это правда, что ты оклеивала свою комнату моими фотографиями? — начал он очень осторожно, чтобы Кори не сочла это издевкой и не обиделась.
— Они были повсюду, — призналась Кори и улыбнулась воспоминанию. — Уж наверняка ты догадывался, что я по уши влюблена в тебя, если всюду таскаюсь за тобой с фотоаппаратом.