Да, он ей определенно нравится. Ей нравилось его спокойствие, уверенность, его легкие, непринужденные манеры. Его здравый смысл, очевидная привязанность к своей семье и друзьям, его готовность помогать тому, кто нуждается в помощи. Эллис очень нравилось, что он умеет сдерживаться, его спокойствие и даже его настойчивые попытки понять ее.
— Тебе лучше вернуться домой, — пробормотала она, когда его кашель внезапно прервал ее мысли.
Брис не стал с нею спорить или настаивать на немедленном ответе на свой вопрос. Ему было понятно, что личная привязанность почему-то очень трудно дается ей. Поэтому он пожелал Эллис удачи в поисках работы и, нагнувшись к ней, стремительно поцеловал в губы, не сумев удержать свой порыв. И сразу отступил назад.
— Спасибо тебе, — сказала девушка, чувствуя, как полыхают ее щеки.
— За что? — удивился он.
— За… заботу.
Его улыбка была короткой, но такой светлой, нежной улыбки она еще никогда не видела.
— Всегда готов.
Лути Миллер оказалась женщиной шестидесяти лет. Она крутилась в своем заведении, словно белка в колесе, и не имела ни минуты отдыха.
— Чем-нибудь больна? — задыхаясь от одышки, спросила она. Ее тучное тело проплыло мимо Эллис, обдав ту запахом топленого сала и лука. Владелица наполнила чашки двух посетителей кофе и подвинула поближе сливки и сахар.
— Нет, мэм! — ответила Эллис, глядя на руки женщины. Они метались с огромной скоростью, раскладывая ложки рядом с кофейными чашками, разворачивая салфетки.
— Умеешь читать, писать? — Женщина подошла к грилю, перевернула кусочки бекона с яйцом, а другой рукой сунула хлеб в тостер.
— Немного умею.
— На-ка, покажи. — Лути сунула девушке в руки меню.
— Добро… по-жа… пожаловать к Лути… — начала медленно Эллис.
— Ниже давай.
— Завтрак. Яйцо, бекон или сосиски; овсянка или мясной пудинг; тосты или бисквиты. Доллар, семьдесят пять. Два яйца, бекон или…
— Когда можешь выйти?
— Прямо сейчас, если надо.
— Хватай вон там передник, — сказала Лути, накрывая стол перед посетителем. — Работала тут пару лет племянница моего благоверного, так та ни разу не пришла на работу вовремя, а под конец и вовсе забыла позвонить, что больше не придет. Я и так только повода ждала, чтобы избавиться от нее, только, кажется, большинство считает, что я ее все равно буду держать, мы же с нею родственники! Никто не хочет из-за этого идти ко мне работать. Как, ты говоришь, тебя зовут?
— Эллис, мэм.
— Вот и ладно, Эллис. Наконец-то у меня будет новость для племянницы. Она мне такая же родственница, как президент, и мне надоело до чертиков ждать, когда она соблаговолит прийти мне помочь. Удачный ты день выбрала для поисков работы, девочка. Возьми на себя эту часть зала, — хозяйка махнула в сторону правой, забитой до отказа, половины закусочной. — И если будут проблемы, позови меня.