— Ты можешь танцевать, — сказал Брис, приподняв ее лицо и заглянув ей в глаза. — Ты мне сама говорила, что достаточно взрослая для чего угодно, кроме старости и смерти. Твои слова?
— Ну, я имела в виду разные важные вещи. Ну, там, зарабатывать на жизнь самостоятельно…
— Важные вещи?
Он от удивления открыл рот, округлил глаза и выглядел потрясенным.
— Черт возьми, Эллис! Да нет в целом мире ничего более важного, чем держать в руках хорошенькую девушку — как можно крепче, вот так — и кружиться под тихую музыку.
Соблазнительно прижавшись к ней, Брис продемонстрировал, что он имел в виду.
«О Господи!» — только и смогла подумать Эллис, а вслух робко спросила, чувствуя, как у нее замирает от страха и стыда сердце:
— Как ты думаешь, если у меня есть друг, он сможет меня научить танцевать?
— Убежден, что он будет бесконечно рад. Если только не умрет от счастья.
Когда-то давным-давно Эффи Уотсон получила от своего брата на Рождество коробку удивительных шоколадных конфет. Она оставила ее открытой на кухонном столе и щедро разрешила всем детям взять по одной конфетке. Для Эллис дружба являлась таким вот подарком. Взяв однажды кусочек, попробовав его на вкус, ей теперь было страшно трудно сдержаться и не взять другой.
Удивительная вещь — дружба. Кажется, приобрел одного друга и все, но это сразу влечет знакомство со всеми его друзьями, а потом знакомство с друзьями друзей, а потом… Словом, Эллис скоро оказалась в дружеских отношениях с половиной города Вебстер, во многом даже к собственному своему удивлению.
С ясными, открытыми глазами, осторожная, как всегда, Эллис не питала ни малейших иллюзий относительно своей неожиданной популярности в городке. Ласаллей любили в Вебстере, и во многом именно благодаря отношению к ним мужчины и женщины, которых она обслуживала в «Колесе» и у Лути, поднимали приветственно руки, когда видели ее на улице, и с таким интересом спрашивали Эллис о ее здоровье, что она почти поверила, будто их этот вопрос занимает.
Да, сказать по правде, ей и не хотелось отказываться от всех удобств такого обхождения. А кому бы хотелось? Ей нравилось слышать звуки приветственных возгласов на улице, встречать кого-то, кто знает ее, и улыбаться в ответ на их широкие улыбки. Она получала удовольствие от доброжелательности окружающих, упивалась их вниманием к себе.
— Адский пламень и тысяча проклятий! Слушай, парень, — раздался голос Вилбура Джордана, который сидел на своем обычном месте в конце бара. — Скоро почти месяц, как ты пытаешься обучить эту бедную малышку танцевать. Я удивляюсь, как ей еще удается обслуживать клиентов после того, как ты отдавил ей ноги.