— Я хочу, чтобы ты держался подальше от Рубена Эванса, — наконец сказала она, ожидая гневной вспышки.
Брис удивленно отодвинулся от нее.
— Он оскорбил тебя, Эллис, и чуть не поссорил нас. На этот раз, по-моему, ты хочешь ввязаться в чужую драку.
— Пока что он меня не оскорбил. И до тех пор, пока он лает на меня, это мое дело и моя драка, — ответила девушка. Ей и прежде не хотелось, чтобы Брис начал обмениваться тумаками с Эвансом, еще до того, как они стали друзьями. И тем более сейчас, когда она открыла для себя, какие чувства дарит ей дружба с Брисом, ей меньше всего хотелось, чтобы у него дело дошло до драки с этим подонком Эвансом.
— Выходит, ты хочешь, чтобы я стоял в стороне и позволял ему делать тебе разные гадости?
Все его воспитание, весь опыт жизни восставали при одной мысли об этом. У его друзей, да и вообще у мужчин его круга, были совершенно конкретные представления о том, что должен и чего не должен делать настоящий парень.
— Да, — резко подтвердила она и потом добавила уже мягче:
— Когда он начнет гавкать на тебя, тогда это будет твое дело.
А-а! Есть много способов обойти препятствие, и эти способы он знает. Препятствия и помехи можно обойти, перепрыгнуть, устранить. Рубен Эванс как раз из тех препятствий, которые ему уже приходилось устранять и раньше.
— Достаточно откровенно, — медленная, хитроватая усмешка скользнула по его губам. — Но с одним условием. Эллис нахмурилась.
— Разве так друзья поступают? Что за условия?
— Иногда поступают.
В ее мечтах друзья были друзьями без всяких условий, просто потому, что они друзья. Но, правда, она заметила, что большинство из ее мечтаний на поверку оказывались глупыми и неприемлемыми, поэтому она и не очень переживала, если действительность очень уж отличалась от того, что ей грезилось. Кроме того, Брис был так близко, так сияли его глаза, так соблазнительны были его губы… Как можно было отказать ему?
— Ну, какое условие?
— Окажи мне честь — позволь пригласить тебя на танец в ознаменование твоего дня рождения.
Ах, какое это было элегантное приглашение, как оно было ей приятно, но…
— Я не умею танцевать.
Эллис опустила глаза. Ей хорошо было известно, что танцы — это такая штука, которую женщина обязательно должна уметь делать, как, скажем, пахать или шить. Она часто у себя в Стоуни Холлоу по ночам украдкой пробиралась к амбару, где собиралась деревенская молодежь, чтобы хоть краешком глаза посмотреть, как они танцуют. Мамаши учили дочерей, как нужно танцевать и не менее важному умению кружить головы парням точно так же, как и умению готовить или убираться. Эта часть ее образования оказалась ей недоступна.