— Да нет! — Брис взял ее за руку и поставил перед собой. — Я смеюсь, потому что сейчас тебя ждет большой сюрприз.
— Я не люблю сюрпризов, Брис.
— Этот тебе понравится, — пообещал он. — Но ты должна расслабиться и довериться мне. Можешь ты это сделать? Она все еще колебалась.
— Я попробую.
— Вот и ладно, моя маленькая Эллис. Его голос стал тихим и глухим, и девушка почувствовала, как мужские пальцы легли ей на шею, потом скользнули в волосы. Страх куда-то исчез, наступил покой, и она закрыла глаза. Его губы коснулись ее трепещущего рта.
Внезапно она откинулась назад.
— Мы что, будем это делать стоя? Зеленые глаза встретились с голубыми: у него была такая веселая озорная улыбка.
— Мы будем это делать и стоя, и лежа. Черт возьми, Эллис, прежде всего мы к этому будем готовиться. Просто говори, как тебе больше нравится. Так… — Он поцеловал мочку ее уха, и его губы скользнули немного вниз по ее шее, в то время, как он расстегнул две пуговицы у нее на рубашке. Потом Брис поцеловал ее там, где открылась ее кожа и спросил:
— Или так?
— Да-а-а, — простонала девушка. Дыхание ее стало частым и прерывистым. Ей все нравилось. Каждое его прикосновение было подобно электрическому разряду. Волна возбуждения покатилась по ее телу, сжимая ее груди, зажигая в них пожар.
— Хорошо, — услышала она его голос. — А вот так?..
Язык Бриса легкими незаметными движениями обежал ее рот, коснулся, дразня и соблазняя, прохладных девичьих зубов. Руки мужчины потянули из джинсов рубашку Эллис и расстегнули оставшиеся пуговицы. Потом он поднял голову и подождал, пока девушка посмотрит на него.
От пылавшей в его глазах страсти останавливалось сердце. Воздух не наполнял ее легкие, а сгустился, словно какая-то тягучая субстанция. Возрожденная к жизни силой мужского желания, испугавшись своих собственных чувств, Эллис опустила глаза и просто следила, как он пускал рубашку с ее плеч.
— ..А вот так? — Ладони Бриса потянули вниз бретельки лифчика, высвобождая ее груди. И вот уже мужские губы скользят по ложбинке между двух нежно-белых холмов, увенчанных вишневыми выступами сосков, и он вновь и вновь вдыхает пьянящий аромат женского тела.
Ее глаза сияли от восторга и наслаждения, губы, распухшие и влажные от поцелуев Бриса, снова взывали и просили поцелуя. Обнаженные груди Эллис вздымались от возбуждения бело-розовой пеной, словно морской прибой. Ее преображение казалось чудесным.
Брис хотел научить ее искусству любви. Не половому акту, а любви, заключающей в себе весь мир. Ему приходилось очень осторожно создавать хрупкое здание взаимного доверия и преданности, пытаться создать с муками и болью такие отношения между двумя людьми, которым нужно будет длиться до конца жизни.