* * *
Роми спала на моей кровати - маленькая нежная головка на слишком большой подушке. Время от времени я оборачивалась посмотреть на нее - через плечо, ведь моя спина закрывала ее от света настольной лампы. Было как-то спокойнее слышать ровное дыхание девочки здесь, рядом, тем более, что я не собиралась включать этот проклятый телевизор, и вообще сегодня была не суббота. Передо мной лежала кипа бумаги - чистой бумаги должно быть много - и я нервно покусывала ручку, как всегда, когда не могла найти нужного, единственного для этой фразы слова. Только сейчас слова не имели никакого значения - никто, кроме меня, не будет читать того, что я напишу. А мне самой нужна только зацепка, реальное графическое оформление неясных кошмаров, происходивших - или не происходивших - со мной. Они вспоминались смутно и хаотично, и я пыталась расставлять их по порядку - начиная от разбитого бокала - и записывать как можно короче, как если бы это были главы будущего романа. Кукла на качелях. Та же ситуация, но на качелях - я. Известие о гибели Роми. Дэн. Похороны Роми в склепе д'Аржантайлей. Еще один разрыв с Дэном. Похищение Роми из склепа. Приход Лорейн и мой страх - кульминация всей фантасмагории. Вот, кажется, примерно так. Лорейн можно позвонить. Если она действительно вернулась из-за границы и заходила ко мне, у нее должно было сложиться здоровое, непредвзятое мнение обо всем увиденном. Нормальному человеку это должно было показаться странным: душная полутемная комната, в которой заперт на ключ маленький ребенок, изможденная женщина с нечесаными волосами и блуждающим взглядом если я уже тогда была такой... Когда это было? Если уже давно - почему Лорейн не зашла снова? Нет, наверное, она приходила вчера, ведь после ее визита я вообще ничего не помню... Теперь самая важная часть кошмара: смерть и воскресение Роми. Моя дочь жива - я невольно обернулась, через плечо взглянув на спящую фарфоровую головку - да, жива: мы с ней сегодня гуляли в парке, встречали множество разных людей, пожилые женщины улыбались Роми, потом она кормила уточек вдвоем с каким-то мальчиком постарше, пока я разговаривала о детских болезнях с его мамой. Теперь я не могу сомневаться в реальности своей девочки - как тогда, перед приходом Лорейн. А след на шейке Роми... он почти незаметен: бороздка шелушащейся кожи и несколько подсохших царапинок под подбородком, так пораниться она могла где угодно, например, играя с другими детьми в пансионе... Когда мы возвращались из парка домой, я купила газету из-за бросившегося в глаза жирно-черного заголовка: "Убийцы маленькой Роми до сих пор на свободе". Но информация оказалась самой общей, из нее никак не следовало, что речь идет именно о моей дочери. А может быть, действительно... Может, два месяца назад я прочитала в газете об этом убийстве, об убийстве двухлетней девочки по имени Роми. Так, дальше... я снова невольно оглянулась и стиснула голову руками, пытаясь сфокусировать расплывчатую и нелепую мысль. Убили какую-то девочку, и это настолько потрясло меня, я настолько отождествила ее со своей дочерью, что поверила в смерть моей Роми и во все остальное... конечно же, созданное моим воображением... Проще говоря, я сошла с ума. Конечно, я не могла вот так сразу принять эту версию, такую вероятную в своей простоте. Завтра я пойду в библиотеку, подниму подшивки газет, прочитаю все об этом убийстве. Там должна быть и фамилия Роми, и название пансиона, и, наверное, фотография... А еще я позвоню в пансион, хотя бы от имени той же Лорейн, и мне скажут... я знала, что: вот уже два месяца, как эту девочку перестали привозить к нам... И есть еще один человек, тот, который занимал центральное место в моих безумных грезах - или же реальной фантасмагории. Дэн может точно сказать, примчался ли он к воротам пансиона, узнав раньше всех о смерти маленькой девочки, которую при жизни он ни разу не назвал дочерью. Дэну известно, хоронили ли эту девочку в фамильном склепе д'Аржантайлей, под серым дождем, в присутствии абсолютно чужих черных людей. О том, похищала ли я ее из склепа, он может и не знать, это вообще могло остаться незамеченным... Но Дэн знает, без сомнения, предлагал ли он мне - слабой, разбитой, уничтоженной - снова исчезнуть из его жизни, приводя доводы с той же логичной беспощадностью, как и три года назад. Но звонить Дэну д'Аржантайлю я не буду.