Фелисити этого уже переводить не должна была, но перевела, самой же интересно.
— Да как коала, только привкус рыбный. — ответил бывший подсудимый, опять становясь подозреваемым.
Я думаю, не нужно говорить, что коал в Австралии тоже есть запрещено.
Приезжаю как—то на работу, паркую машину и вижу, что сотрудница перегружает из одного багажника в другой (мужнин) ящики с вином. Поскольку австралийское вино — давняя и постоянная любовь моя, подхожу спросить, где это она затоварилась в таком количестве.
Подойдя, обнаруживаю, что вид у коллеги совершенно убитый и несколько потрепанный.
— Что случилось? — говорю.
— У меня, — вздыхает она, — могилу залило. Начисто. Там теперь сплошная жидкая грязь.
Так… Полутемный паркинг. Вокруг ни души… Ну бледновата дама, ну работать предпочитает в ночную смену, но чтобы до такой степени?
Выясняется: они с мужем по дешевке купили хорошее место на кладбище — видно, кто—то раздумал умирать в Австралии. Поставили там склеп, все обустроили. И поскольку пользоваться могилой по назначению они не собирались еще лет сорок, организовали там винный погреб. Потому что температура и влажность там самые что ни есть правильные. А потом прошел ливень…
Знакомая работает в компании, занимающейся грузовыми перевозками. Звонит. Издает вялое шипение. У них пропал эшелон с зерном. Восемь вагонов. Просто упал с карты. На перегоне Воллонгонг—Сидней—центральный. (Воллонгонг вообще—то это город—спутник Сиднея. Расстояние — 80 километров.) Пропал подчистую. Найти не могут. Объявили розыск по штату. Нету. Объявили по стране. Откликаются из Кэтрин — это Северная Территория — мол, стоят тут у нас два желтых вагона непонятного происхождения. Эти встрепенулись — а пошлите нам фотографии и номера… Смотрят номера. Эти два вагона три недели назад пропали по дороге из Мельбурна в Аделаиду. Как они оказались в Кэтрин — уму непостижимо — у Северной Территории и штата Виктория ширина железнодорожной колеи разная.
А зерна так и нет. Ладно, говорит она, найдем, когда будем искать что—то другое…
Ловлю в коридоре начальство и сообщаю, что «Сталинград» сдам не раньше следующей пятницы. «И на том спасибо, фельдмаршал». — меланхолически говорит начальство и уходит.
Проверяю студработы. Довольно грамотный заочник из Новой Англии пишет, что значения греческих слов менялись и, например, того же Пизистрата не сравнить с «классическим диктатором 19 века Саддамом Хуссейном». Ну я и интересуюсь у завкафедрой, что положено делать в этой ситуации, когда ошибка явная, но не по нашей линии. Она смотрит… «Саддам Хуссейн, 19 век… Откуда мальчик?» «Не знаю. Откуда—то из—под Армидейла». «Да, — качает она головой, — хочу в Армидейл. После чего собирает меня с пола. А потом мне пришлось ей минут 10 объяснять, в чем тут дело.