Прочли инструкцию. Запустили снова. Летает. Хорошо. Команды, кажется, понимает. Тоже хорошо. Прицепили две трубочки с фейерверком. Взлетел. При попытке управлять им, клюнул вправо, обогнул елку и впилился в гирлянду над соседским крыльцом. Тут у соседей несколько оживились, и мы пошли извиняться. Благодушное венгерское семейство извинения приняло и вывалилось смотреть, что у нас дальше получится.
Запустили с трубочками. Летает. Слушается. Рванули первую. Вышло громко, а в небе, много выше змея, вспыхнул сине желтый цветок. Змей дернулся, но ничего, повели его чуть чуть и только решили рвануть вторую, как… змей клюнул вправо, обогнул елку — опять поразил несчастное соседское крыльцо — и тут сработал второй фейерверк.
Когда мы спустились вниз, оценить масштаб повреждений (крыльцо было цело, змей! был цел, а вот гирлянда не пережила), у соседских ворот остановилась пожарная машина. Все, поняли мы. Штраф навсегда.
Но флуктуации в ту ночь распространялись не только на всемирное тяготение. Выяснилось, что пожарные за нами наблюдают уже с полчаса — и им пришла в голову идея. У них же лестница. Выдвижная. Длинная. Что если привязать змея к ней? Поднять его в воздух, выдвинуть лестницу на полную длину — и потом уже стрелять?
Закрепили четыре штуки, запустили. Выдвинули. Летит. Весь припуск выбрал. Пальнули. Здорово. Спустили вниз, закрепили шесть. Еще пальнули. Шести змей не перенес и «с грохотом взорвался над Приречьем». На том пожарные и уехали.
А соседям мы купили новую гирлянду. И змея пришлось покупать нового, конечно.
Жил—был некто Блай. Офицер королевского флота. Известный в основном тем, что командовал кораблем под названием «Баунти» и довел команду до того, что она уплыла из под него вместе с судном и колонизовала Питкэрн. (И теперь именем судна называются эти стружки в шоколаде — так что от дурного характера Блая пострадали, считай, поколения.)
Некоторое время спустя Блай получил новое, уже сухопутное назначение — губернатором Нового Южного Уэльса. Надо сказать, что губернатор он был вполне дельный. Вернее, был бы дельный, если бы сидел в подземелье и отдавал все распоряжения письменно. Потому что при личном общении блаевское сочетание самодурства и мстительности с крайней дотошностью наживало ему врагов с такой скоростью, что достаточно быстро население штата просто кончилось. В общем, на этот раз из—под Блая уплыла колония. Его старшие офицеры подняли мятеж, заперли Блая в губернаторской резиденции и как—то жили без него (видимо, хорошо), а потом сдались пришедшему по расписанию флоту. И перед короной встала жестокая дилемма. С одной стороны, мятеж имел место и оставлять его безнаказанным — невозможно. С другой — все же знают Блая и понимают, что общение с ним даже Его Величество сподвигло бы на мятеж в течение суток. Поэтому суд принял соломоново решение. Мятежников признали виновными и приговорили… к высылке в Австралию.