– Почему бы нам не выбрать гражданскую церемонию? – тихим голосом предложила она.
Джейк согласно кивнул и двинулся вперед, ведя ее за руку. Что-то не нравилось ему в комнате, куда они вошли. Он осмотрелся, видимо желая понять, что именно. Комната была обставлена в официальном стиле: высокий старинный диван на кривых ножках и несколько стульев в тон ему. Стол орехового дерева, на нем – ваза с засушенными цветами.
– Что-нибудь не нравится? – шепотом спросила она.
Он нахмурился еще больше.
– Давай-ка посмотрим другие комнаты. – И, не дожидаясь ответа, повел ее за собой.
Переступив порог следующего помещения, Уинн ахнула от восторга. Как будто из серого зимнего дня попала в ласковый летний вечер. Отблески неяркого света мерцали на сводчатом потолке, отделанном кипарисом; по одной из стен шел ряд окон. На подоконниках – пышные букеты цветов в бронзовых вазах. Алтарь посреди комнаты. Звучит Вивальди.
Уинн поняла, что хочет оформить брак здесь, именно здесь. Все. Она сделала свой выбор.
Джейк осмотрел комнату, и Уинн почувствовала, что ему это место тоже понравилось.
– Будем регистрироваться тут, – буркнул он.
Посетителей не было, пожилой священник жестом пригласил их подойти к алтарю. Уинн видела в окнах свое отражение и отражение Джейка, когда они шли к середине зала. За окном, в темном небе, усыпанном звездами, светила полная луна. Внизу, на деревьях и кустарниках сада, разноцветными огнями переливались электрические гирлянды.
– Как будто между небом и землей, – шепнула она Джейку, указывая на окна и беря его под руку.
Священнослужитель, услышав ее, улыбнулся.
– Вы правы, – отозвался он. – Это моя любимая комната для бракосочетаний. Вы ведь хотите заключить брак?
– Да, – произнесла Уинн.
Джейк молча протянул пастору документы.
– Перед началом я попрошу вас еще раз хорошенько обдумать ваше решение. Cупружество – серьезное обязательство. Встаньте лицом к лицу и внимательно посмотрите друг другу в глаза. Удостоверьтесь, что вы сделали правильный выбор.
Уинн и Джейк посмотрели друг другу в глаза. Зрачки Джейка потемнели и напоминали сейчас цвет густого меда.
Уинн улыбнулась ему. Она знала: с Джейком у нее не будет забот. Она даст ему его наследство. А еще… она может дать ему самое дорогое на свете, чего ему так не хватает, – любовь.
Уинн перевела взор на пастора. Была ли она уверена в своем выборе? Без сомнения, да.
Был ли Джейк уверен в своем выборе?
Уинн… Когда она улыбалась, он забывал обо всем на свете. Она представляла собой какую-то чудесную смесь огня и невинности. Он нахмурился: с самой юности он не встречал такой удивительной женщины. Глаза ее сводили его с ума. Живые, зеленые, открытые и наивные, как у ребенка, они светились внутренней чистотой. И, что всего удивительнее, эти детские наивные глаза обладали необыкновенной проницательностью, сметали все барьеры, видели его насквозь, его темную душу, его мысли. Странно, если она видит его насквозь, почему не уходит? Он еще раз взглянул на нее – и окунулся в эти огромные, бездонные, прекрасные глаза, и от того, что он увидел, комок подступил к его горлу.