Вчера, узнав в кореше Серого своего друга детства, он с трудом сдержался, чтобы не выстрелить. Новый враг был умен и коварен, убрать его следовало быстро и обязательно руками Серого. Михаил уже вчера почувствовал: тезка имеет какую-то власть над главарем. Значит, надо торопиться, так как власть эта будет расти и переубедить Серого станет трудно.
* * *
Цыган приоткрыл тяжелые от бессонницы веки и оглядел комнату. Серж лежал лицом вниз, плотно обхватив подушку, спал или делал вид, что спит. Ночью, когда Серый «посоветовал» ему не расставаться с ребятами, Серж не возражал, пришел сюда и как лег, так и лежит, и его ровное дыхание Цыган слушал всю ночь. Оба они не раздевались, и Цыган был почти уверен, что иод подушкой рука Сержа сжимает рукоятку нагана.
Цыган вскочил, достал из кармана ключ, отпер замок и, громко хлопнув дверью, вышел в коридор. Сделав несколько шагов, он на цыпочках вернулся и заглянул в замочную скважину: видны были только ноги, но, судя по их положению, Михаил не шевелился.
В соседней комнате был один Взлет, который, сидя за столом, играл сам с собой в очко.
— Постигаешь науку? — спросил как можно миролюбивее Цыган.
Валет бросил пухлую колоду и, показав полный набор стальных зубов, сказал:
— Встали, ваше благородие? Серый с ребятами куда-то подался, а мне велел француза караулить.
— Без тебя уберегу. — Цыган взял карты неловко перетасовав, дал одну Валету. — Червонец.
Валет посмотрел карту и сказал:
— Да.
— Идет, — Цыган взял карту себе и дал опять Валету, потом еще одну.
— Паскудина! — Валет бросил карты. — Перебор! Шестнадцать с меня.
— Тебя девки любят, Валет, — Цыган дружески потрепал его по плечу. — Иди-ка ты лучше в кино, на Плющихе в «Ореоле» дают «Индийскую гробницу». Классная вещь, я вчера видел.
— Серый не велел, — нерешительно протянул Валет.
— Да он, наверное, только к вечеру заявится. Две серии, классный боевик, — убеждал Цыган, а про себя добавил: «Иди, голубчик, иди, а я с другом детства потолкую, а потом объясню, так, мол, и так, хотел убежать, мерзавец».
— А чего ты меня гонишь? — подозрительно спросил Валет.
— Сиди, — равнодушно сказал Цыган и пожал плечами, — мне не мешаешь.
Вернувшись в свою комнату, он снял со стены гитару и, взяв несколько аккордов, поморщился. Опять эти мужики рвали струны и ревели свои тюремные песни. Михаил сопел в подушку и не двигался. Тогда Цыган настроил гитару и запел:
— Скатерть белая залита вином...
— Все гусары спят беспробудным сном, — подхватил Серж и сел на постели. Он потянулся и сладко зевнул. — До чего же здорово, что мы опять встретились!