Впрочем, я поторопилась. Кажется, то, что не доделали химеры, сотворит Великий князь. Раздраженный, встрепанный, зло оскаливший все наличные клыки, он был красив. Я растерянно хмыкнула и, умильно улыбнувшись разгневанному Шерану, отбросившему арбалет, пропела:
– Как вы вовремя-а…
– Что здесь произошло? – внимательно оглядывая меня, спросил Т'Ардор. Гнев его быстро сменился удивлением, затем озабоченностью. Да, выгляжу я не очень хорошо, зато жива!
– Землетрясение, – протянула я, даже не пытаясь отлепиться от стены. Ноги дрожали, но новый интерес уже пылал в глазах. Красивый мужчина, хоть и клыкастый. Как я раньше не замечала? Холод согласно всколыхнулся в груди. Оценивающе прищурившись, я облизнулась.
– Вессар, подойди, – позвал шамана Князь, заподозрив неладное.
Еще один интересный объект. С удивлением отметив, что так и не выпустила из рук меч, замерший живой атакующей змеей, я выпрямилась, разжала стиснутые на рукояти пальцы, следя за его медленным, плавным падением. На миг сознание уплыло за грань реальности, тьма усталости почти сомкнулась надо мной. Нет, я просто прикрыла глаза, проваливаясь в горячечное подобие полусна-полубреда.
Заинтересовали меня донесшиеся будто издали голоса:
– Что с ней?
– Множественные ушибы, рваная царапина на руке, пара трещин в ребрах, шок и… хм, похоже, передозировка алого розота.
– Чего-чего? Что это еще за дрянь?
– Ну как вам сказать… его вытяжка применяется во время медитации для очищения сознания, мой Князь. Все наслоения, искусственные или природные, уходят, оставляя только самую суть.
Поня-ятно. Прямо от сердца отлегло. Открыв глаза и подняв голову, я плотоядно уставилась на разговаривающих совсем рядом мужчин. Хотелось протянуть руку и коснуться теплой кожи, поделиться каплей сжигающего изнутри холода. Это нормально? Неужели я такая?
– И единственный способ избавиться от его действия – просто подождать.
– М-да… и долго ждать придется?
– Не менее суток.
Нет! Оттолкнувшись от стены, я резко выпрямилась, отчего едва не упала. Голова закружилась, и все синяки разом подали весть о своем существовании. Перебив и разговор и собственные весьма странные мысли, я сказала:
– Вам не кажется, что все проблемы следует обсуждать после того, как мы выберемся отсюда?
Раз опасности мое состояние не представляет, следует немедленно заняться самовосстановлением. Есть два способа – тренировка до изнеможения и сон.
В общем, я проспала два дня, вырубившись сразу после того, как забралась по длинной осыпи на изменившуюся до неузнаваемости горную тропу. И проснулась уже в городе, окруженная почетом, уважением и благоговением. И это оказалось гораздо обременительнее, чем терпеть неприязнь и страх. От доброты скрыться куда труднее.