Я и не заметила, кто ассистирует мне. Как странно. И хорошо, что нет времени на разговоры, выяснение намерений и истинных мыслей. Потому что впервые со дня приезда я не увидела в его лице спокойной благожелательности. Жадное любопытство, напряженное внимание, раздражение, даже злость. Почему?
Время слилось в единый густой поток, нельзя было отвлечься и взглянуть, не появилось ли в его глазах прежнее равнодушие. Но все когда-нибудь кончается.
Устало зажмурившись, я встала с колен, передавая вахту подоспевшей целительнице в светло-зеленой мантии. Голова кружилась, спина ныла, в уши будто набили ваты. Поймав задумчивый взгляд помощника, отступила на пару шагов…
Из равномерно гудящих вокруг голосов неожиданно вычленялся чей-то резкий окрик:
– Шеллиан! Ты мне нужен!
Мой эльф, на мгновение замерев рядом, досадливо тряхнул головой и исчез в толпе.
Шеллиан. Красивое имя. Но мне, кажется, пора домой.
Сделав несколько шагов по направлению к лесу, я замерла. Спину будто пронзила раскаленная игла, на глаза навернулись слезы. Напряженно расправив плечи, с трудом переставляя ноги, я двинулась к чудом уцелевшему под стенами города дереву.
Замерла в оцепенении, пытаясь отдышаться. Как я могла забыть?!
Уткнулась лбом в шершавую кору, упрямо закусив губу и вдавливая пальцы в ствол в надежде, что саднящая боль в них отгонит призрак, терзающий все тело.
Я не буду кричать! Ни от боли, ни от отчаяния. Ну почему, почему я, способная исцелить дриаду, потерявшую Основу, не могу облегчить собственное состояние? Даже зная, что со мной происходит!
Сосредоточившись на необходимости дойти до дома, я отчаянно сражалась с собственным, отказывающимся повиноваться телом. Никто не обращал на меня внимания. Нет, не совсем так… Никто даже не думал о том, что мне сейчас может быть хуже, чем кому-то из раненых. Хаос давно превратился в упорядоченное мельтешение на грани восприятия, гомон торопливо раскидываемого палаточного лагеря сливался с биением крови в висках. Сохраняя отстраненное, спокойное выражение лица, я попробовала шевельнуться.
Боль потихоньку убывала, сходила на нет, вновь привычно угнездившись где-то в пояснице мерно ноющим комком.
Теперь надо… оторвать от ствола побелевшие пальцы, медленно отстраниться и сделать шаг вперед. И еще один… медленно и осторожно, стараясь не тревожить готовый в любой момент выплеснуться наружу кипящий котел. Прикусив губу, я сделала шаг…
Еще шаг… Пробегавший мимо посыльный случайно задел меня, желая, чтоб ему освободили дорогу. Мама! Он нарушил установившееся было хрупкое равновесие между жизнью и болью. Из глаз брызнули слезы, и я вновь замерла, ощущая во рту соленый привкус и чувствуя, как подгибаются ноги. Еще один шаг… Сознание наконец уплывает в бездну, не собираясь терпеть столь упорное издевательство над телом, и я безмолвно оседаю на чьи-то руки.