Вошла Лена, Разумов и Бартеньев.
Сели за стол.
Подбежал официант.
Они сделали заказ.
– Батюшки, – сказал Олег, – перемена декораций. Кто этот красавец с Еленой?
– Неужели не знаешь? – удивился Мариенгоф. – Это Бартеньев, способный очень литератор.
– В наше время, – засмеялся Олег, – с такой фамилией трудно работать в литературе. Нынче в чести Огневой, Пролетариева…
– А тем не менее работает и весьма удачно.
– Я знаю, читал его повесть в «Огоньке».
– Его пьеса у Левонтовского идет на полном аншлаге, – вмешался «благородный отец».
– А как же красный генерал Юрка? – поинтересовался Есенин.
– А Вы ничего не знаете, – спросил красавец-актер.
– Нет.
– К нему приехала жена, и он выставил Лену из квартиры с вещами. Драма в духе Аверченко.
– И такая же пошлая, – грустно сказал Олег.
– Тебе ее жалко? – удивилась Таня.
– Как любого, попавшего в такую историю.
В зал вошел финский поданный Генрих Шварц и Сергей Федоровский.
Внезапно кто-то захлопал.
Вошел Луночарский с актрисой Розонель.
Ему начали хлопать все.
– Друзья, – нарком понял руку, – я пришел к вам в гости послушать и поспорить с профессором Новиковым.
Он огляделся и пошел к столику, за которым сидела Лена, Разумнов.
– Вот так, – сказал Мариенгоф, – уведет Леночка наркома от его мадам.
Он встал.
– Пойду объявлять начало диспута.
Под потолком горела хрустальная люстра, висевшая прямо над столом, заставленным выпивкой и закусками.
Пировали трое. Два из известных в Москве бандиты Чугунов по кличке Стальной и Маслов по кличке Витя Дмитровский.
Третьим сидел Алексей Сольцов, сотрудник из отдела Мартынова.
– Леша, – Чугунов налил ему рюмку до краев, – друг, на стволы нужны.
– Всем нужны, – Леша выпил.
Чугунов достал пачку червонцев.
– Вот за три ствола и сотню маслят.
Леша провел большим пальцем по пачке.
– Завтра здесь, в час дня.
– Спасибо, друг. Ты закуси свининкой жареной. Ты нам новые ксивенки достань ОГПУ. Удостоверения ВЧК уже не ходят.
– Тяжело, Чугунов, – Леша разрезал кусок свинины. – Дело стремное очень.
– Да ты нам одно удостоверение дай. Коля «Художник» сделает лучше натурального. Он сделает, мы тебе ее вернем. А печать с твоей ксивы срисуем. Даю авансом.
Чугунов положил на стол золотые наручные часы.
– Нет. Лучше деньгами, – засмеялся Леша, – куда я их надену. Сразу просекут волки наши.
– Деньгами так деньгами.
Бандит достал початую пачку, вздохнули протянул Сольцову.
– Пропал куда-то Бессарабец. Подождем, пока ксивы ГПУ сделаем, и пойдем брать ювелира на Арбате.
– Давай по последней, – Сольцов разлил водку, – и мне пора. А то Мартынов сожрет.