– Где работал Илья?
Старушка издала неопределенный звук, прицыкнув дыркой между передних зубов.
– А черт его знает! Деньги приносил, как в Америке, раз в неделю. И деньги неплохие. Иногда в долларах, когда по двести, когда и по триста. Мне немного дарил – а как же! Внук, хоть и троюродный.
Тут она прислушалась к зову организма и юркнула в комнату. Раздался характерный звук позвякивания бутылочного горлышка о край стакана и вслед за тем до моего слуха донеслись три судорожных глотка.
«Сто семьдесят пять, – автоматически определил я. – Интересно, сколько же выпивает в день эта деятельница классической алкогольно-никотиновой культуры?»
Вернувшись значительно повеселевшей и порозовевшей, бабуся продолжила:
– Хотел в балет… Была я в балете года три назад… Или восемь? Надо бы уточнить… Тогда еще танцевал кто-то известный… Весь в белом…
Алкоголь оказал свое роковое действие и бабуся с головой ушла в невнятные воспоминания о давнем посещении культурных учреждений.
Я, разумеется, не стал слушать ее безадресного бормотания и вернулся в комнату с покойным.
– OD, как говорят в Америке, – констатировал Чехов, кивая на бездыханного молодого человека. – Овердоуз, превышение дозы.
– А чем? – поинтересовался я.
– Похоже, героин.
Чехов закатал рукав рубашки, указав мне на свежий след от укола на вене.
– И наверняка, не чистый продукт, – добавил Антон. – Да и откуда здесь у нас взять качественный наркотик? Как пить дать, смесь. Короче, сыграл в ящик не далее как три часа назад.
Я прошелся взглядом по комнате.
Парики разных расцветок, костюмы из театрального реквизита, висящие на стуле один на другом.
– А шприц? – обернулся я к Антону.
Тот показал мне на одноразовый пластмассовый тюбик, валявшийся около кровати. Рядом с ним тут же лежала надорванная упаковка.
«Не верю, – подумал я, вспоминая любимую фразу Станиславского, – ну не верю и все тут».
По словам бабуси, Илья что-то жевал, а не кололся. Вена была чистая, за исключением единственного сегодняшнего следа. И потом, если Козодоев употреблял героин, то где соответствующий антураж?
Если даже он выкидывал использованные шприцы, если даже он пользовался газовой горелкой, а не спиртовкой, то не мог же он каждый раз применять новую ложечку! Это же полный маразм!
А чайная дешевая ложка, лежащая на столе, была явно новенькой.
Я еще раз оглядел комнату, обнаружил под диваном те самые туфли, в которых удирал от меня Илья и окончательно удостоверился, что передо мной «София Ротару».
У меня даже стала потихоньку вырисовываться определенная версия, связанная с последними словами Сони Швыдковой, но в эту секунду я заметил на книжной полке кое-что прелюбопытное.